Вдруг скрипнула дверь за спиной, и женщина вздрогнула – Бирюк явился за ней! Не терпится ему в острог свезти и посмотреть, как ее плеткой мучать будут.

Неожиданно крошечная банька подпрыгнула от удара. С шумом мельник свалил сухой и цельный мешок с мукой рядом с печкой. На удивленный взгляд Аграфены буркнул:

– Ну что встала, заводи опару. Ребятишки от голода плачут, а ты стоишь!

Кинулась крестьянка к кадке, руки ловко принялись за привычную работу – замесили тугое, сытное тесто. Бирюк тем временем возился с печкой, шевелил что-то, поддувал, пока не заставил огонек превратиться в жаркое пламя.

Когда заснули крепко сытые детки вповалку на лавке, а они с Бирюком сидели рядышком у горячей печки, Аграфена решилась спросить:

– Ты почему меня простил, в острог не свез? Еще и муки подарил.

Из густых прядей блеснул на женщин укоризненный взгляд:

– Не собирался я тебя наказывать. Слышал я о твоей беде, знаю, что трех детишек одна тянешь. То я так, стращал тебя за упрямство. Ни в какую не отпускала мешок этот, еле тебя с ним из реки вытащил. Какой тут острог, не от хорошей жизни красть ты пошла! Вот и довез тебя до дому, муки нормальной дал с запасом, нечего вам с голоду загибаться.

С удивлением Аграфена впервые рассмотрела мельника вблизи. Женщина вдруг поняла, что он нестрашный, под густой шапкой волос скрывались добрые глаза, а в бороде пряталась ласковая улыбка.

И она не удержалась – в ответ улыбнулась. На душе стало наконец покойно, а телу до того тепло и сытно, что не заметила женщина, как склонила голову на крепкое плечо Бирюка и задремала сладко и крепко впервые за много дней.

Через год Бирюк женился на Аграфене, сделав ее из нищей вдовы зажиточной женой мельника. Детей ее он принял как родных и только радовался, что жена оказалась плодовитой, подарила ему еще пятерых наследников.

Больше никогда эта семья не знала нужды и голода. Аграфена стала уважаемой крестьянкой в округе, с тех пор сама ездит на базар, никогда не позволяя больше обманывать себя торговцам и проходимцам.

О своем голодном воровстве женщина не забыла, сколько тогда ей пришлось вынести страданий. Потому всегда помогала нуждающимся, одаривала их мешком муки, не требуя взамен никакой платы.

Уж лучше бы плакал!

От немого упорства, с которым сын вцепился в ее ветхую юбку, у Фроси облилось сердце кровью. И рука даже не поднялась отцепить детские пальчики от подола. И немудрено, в деревне Гришка хвостиком ходил за матерью, и в хлев за нею, и на колодец. Смешно перебирал своими пухлыми ножками, падал часто, однако упрямо шел следом.

Ругал Фроську муж покойный за то, что сына при себе держала, да она лишь отмахивалась. Нет в том беды, что сыночек с нею везде. Так и тянется за матерью, то ведро пытается поднять, то корову оглаживает, успокаивая перед дойкой. И по хозяйству помощник растет, и сынок под материнским приглядом. Так даже лучше, ведь единственный он у нее, детей им с мужем бог больше не послал.

После смерти мужа и вовсе стал малыш единственной отрадой молодой вдовы. Хотя теперь был он и тяжелой обузой…

Когда сгорела ее изба вместе с мужем, перебралась Ефросинья в уездный город на заработки. Сняла здесь на последние копейки комнатушку, чтобы заработать себе и сыну на пропитание поденной работой.

Ни писать, ни читать Фроська обучена не была, поэтому пошла трудиться в крошечную прачечную, что приютилась в подвале соседнего дома. В первый же рабочий день ушла она засветло, а вернулась глубокой ночью. Шоркала, полоскала, не разгибая спины от огромного чана больше пятнадцати часов среди пара и горячей воды.