Ещё спустя несколько дней отчим позвал меня к себе, но развернул на пороге, недовольно отчитав за растрёпанный вид и перемазанные в земле щёки. Я наскоро умылась, не понимая ни его нервозности, ни претензий, но возражать и перечить не посмела. Впрочем, причина спешки обнаружилась очень скоро – лорд Содель сидел в хозяйском кресле, элегантно сложив ногу на ногу, а руки устроив на каменной собачьей голове, увенчивавшей трость.

- Римия… - голос лорда Лихаэра был хриплый, что выдавало крайнюю степень волнения. – Римия, ты уже имела счастье познакомиться с лордом Бэкхеймом. Он… он хотел бы сделать тебе предложение. Очень, очень лестное и важное для нас предложение. Прошу тебя, выслушай всё до конца.

Признаться, в первый момент я подумала о том, что моему доброму знакомому требуется работница на его личную псарню – и едва удержалась от восторженного кивка…

…Как я уже говорила, тогда я была слишком наивна, неопытна и самонадеянна.

То, что втолковывал отчим, никак не усваивалось в моей голове, но он был не против повторить и дважды, и трижды. Злясь на себя за невольно запылавшие щёки, я опустила взгляд на лежащий передо мной документ.

Контракт.

На щенят мы тоже подписывали своеобразный акт купли-продажи. Указывали дату рождения, вес, рост в холке, состояние шерсти и глаз – а ну как подохнет по дороге в новый дом, потом не оправдаться, что не хворого пса подсунули невинному обманутому благородному гойделу или лорду!

Но читать контракт по поводу купли-продажи самой себя… Я всматривалась и всматривалась в сухие строчки, написанные чьей-то недрогнувшей рукой, очевидно, фамильного нотариуса, и понимала, что никогда на подобное не соглашусь. Даже если гойдел Лихаэр меня убьёт – а он непременно убьёт в случае отказа, ведь указанная разовая сумма "покупки" поражала самое смелое воображение, не то что уж моё, скудное и убогое. Но попадать в рабство нескольких мужчин из одной семьи – не более шести, боги милостивые, шести, почему же не шестидесяти – нет, это не по мне. Несмотря на более чем приличное жалование. Это даже хуже, чем прибиться к какому-то борделю. Гойдел Лихаэр и туда брал меня с собой в прошлом году на экскурсию, очевидно, рассчитывая на то, что я испугаюсь потрёпанного и потасканного вида размалёванных хихикающих девиц с уставшими потухшими глазами и сделаю правильные выводы. Я и испугалась, было такое, но всё же никто не неволил их оставаться на одном месте, тогда как сейчас... Если верить контракту, я снова стану полностью принадлежать себе по достижению тридцати восьми лет. Тридцати восьми! Возраст, в котором у наших женщин порой появляются первые внуки, тогда как у меня не будет даже детей. Никогда уже не будет.

Да моей матери тридцать семь лет, а я буду старше её, я…

- Корин, вы не могли бы оставить нас ненадолго? – мягко спросил лорд Содель, и отчим испарился, как лужица воды на солнце. Мой без пяти минут покупатель поднялся, подошёл поближе и протянул руку, не делая и попыток ухватить меня, полапать, и это подкупило – я послушно вложила свою ладонь в его, всё еще не зная, что сказать, какие подобрать слова. На этот раз перчаток на госте не было, и я почувствовала, насколько заледенели от волнения мои пальцы, по сравнению с его, горячими.

- Римия, послушайте. Мне пятьдесят два года. Я очень богат. Я крепок, но уже не молод, моему сыну двадцать лет, и этот сумасбродный мальчишка болтается с храмовниками и не стремится брать на себя ответственность за семью. Моей жене сорок один, и она день-деньской поливает свои орхидеи в саду. Я уважаю её и благодарен ей за совместно прожитые годы, но она немолода и отношения между нами давно уже сводятся к разговорам о погоде за завтраком. А вы, прелестнейшее чистое создание, скрасили бы мои годы так, как фонарь освещает дорогу путнику, бредущему в ночи. Я научу вас любви, которой слишком много в моём сердце и которая не имеет иного объекта привязанности, так что она изольётся на вас и только на вас. Не думайте, что я позволю кому-то ещё прикоснуться к вам. Рими, а тем более обидеть или унизить… я не жаден и умею быть благодарным. Тот контракт, что вы должны подписать, составлен по стандартному образцу, видите ли, с недавних пор Его Величество решил бороться с процветающим среди знати развратом и блудом весьма решительным образом. Но я предлагаю вам свой собственный договор, цена которого - моё слово. Пять лет рядом со мной одним – и я верну вам свободу, а также полностью обеспечу вашу свободную безбедную жизнь после. Подумайте, Рими. Сомневаюсь, что с учётом заинтересованности в вас вашего… приёмного отца, вам удастся найти более выгодное предложение.