Это пугало меня куда меньше, чем жадные, такие колюще-острые пальцы, ласкающие меня между ног. Лорд приподнял моё бедро, поставил ступню на сидение кресла, заставив чуть согнуть ногу и открыться больше его бесцеремонным пальцам, сначала медленно, а потом всё быстрее проводил по гладким сухим складкам, и одновременно заглядывая в глаза, словно пытаясь увидеть что-то, чего там быть не могло по определению. Мне очень хотелось отстраниться и удовлетворить его руками, ртом, как я была научена, но я понимала, что лорда Соделя подобное не устроит. И всё же когда он убрал от меня руку, размазав довольно-таки скудную влагу по животу и надавил мне на плечи, заставляя опуститься на колени перед собой, я почувствовала облегчение и робкую надежду, что этим хотя бы на сегодня всё уже и ограничится. Я смотрела на него снизу вверх, ожидая дальнейших указаний, а цифры так и мелькали перед глазами, реальные, как галлюцинации у человека, допившегося до белой горячки.

- Ты уже делала это раньше? – прошептал лорд Содель, запуская пальцы в мои волосы и массируя затылок, притягивая к собственному возбужденному члену, и я вспомнила слова отчима о том, что мужчины не смогут передо мной устоять. Что ж, лорд Содель пока что стоял, но я отчетливо поняла в тот момент, что в словах отчима была доля правды.

- Нет, - успела я соврать, прежде чем моих губ коснулась горячая плоть, послушно обхватила её губами, подавив рвотный рефлекс, от которого так и не сумела избавиться окончательно. Счёт отвлекал, а ладонь на затылке задавала ритм, я думала о том, что самое позднее утром он меня отпустит. Безжалостно растянутые уголки губ заныли, я всхлипнула, а лорд Содель внезапно отстранился, и потрепал меня по голове, а я обрадовалась, что хотя бы сегодня, хотя бы сейчас не придётся глотать его семя, потому что я помнила этот горьковатый вкус, от которого живот сводило спазмами, и благодарно прижалась щекой к его ладони.

Один или другой… я не чувствовала особой разницы. И врать было несложно. От этой лжи всем становилось легче.

- Тебе хорошо, моя малиновка?

Перепёлочка, малиновка… Дурацкие прозвища. Я снова соврала, кивнув, и лорд Содель улыбнулся, без особых усилий подхватил меня на руки и отнёс на кровать. Тяжесть его тела была… необременительной. Я знала, что от первого проникновения будет больно, выдохнула, закусывая ладонь. Его рука снова прошлась между моих ног, пытаясь свести нас воедино, я уставилась в потолок и едва не рассмеялась от облегчения, когда острая боль сменилась тупой и ноющей. Почти такая же уже много лет жила в моем сердце, боль никому не нужной маленькой девочки, и только сейчас, только теперь я ощутила определенную гармонию души и тела. Лорд Содель снова шептал что-то неразборчивое, перемежая слова влажными глубокими поцелуями, я отвечала ему, старательно и послушно, обхватывая его бёдра своими, думая о том, что пять лет до моей свободы – это совсем, совсем немного, по сравнению с теми семнадцатью, что я уже прожила.

…так что – да, на похоронах лорда Соделя я действительно плакала о нём.

И только на следующий день поняла, что в могиле оказалось не только его тело, но и все данные им мне обещания. Никто более не собирался меня беречь, никто не собирался меня отпускать, и формальный новый глава семьи – в отсутствии законного наследника, которого я ни разу не видела - младший брат лорда Соделя, лорд Ликор Бэкхейм позвал меня в свою спальню на следующую же ночь после похорон моего первого мужчины и первого, но, увы, не последнего хозяина.