— Мама! — укоризненно бросает Артем.

— А на что ты рассчитывал?! — Эмма, наконец, поворачивается, одаривая нас своим драгоценным вниманием, и особо презрительный взгляд достается мне.

— Так не делается! — повышает голос Любовь Олеговна, но Артему все нипочем.

— Вы действительно хотите поговорить об этом сейчас? — улыбается он.

— Согласен, сегодня мы собрались по другому поводу, — старается утихомирить семью Никита.

— Стоп! — возглас Соболевского-старшего заставляет всех замолчать. — На сегодня тема закрыта! — категорично объявляет.

— Лисенок? Все в порядке? — Артем громко обращается ко мне ласковым тоном, будто нарочно подливает масла в огонь.

Слышу его и только тогда понимаю, что от волнения так крепко вцепилась в руку мужа, что мои пальцы уже слегка занемели.

— Прости, — шепчу, ослабляя хватку, но до конца его ладонь не отпускаю.

Музыка чуть стихает, и на небольшой сцене появляется ведущий. Он открывает вечер жаркой поздравительной речью, которую добрая половина сидящих за нашим столом пропускает мимо ушей, в том числе и я.

Тосты следуют один за другим, иногда чередуясь с музыкальными композициями. Пожелания льются рекой, но градус напряжения не спадает. Такое ощущение, что все смотрят только на меня. И если сначала я ловила на себе лишь косые оценивающие взгляды ближайшего окружения, то после того, как Виктория с Эммой посетили дамскую комнату, готова поспорить, взглядов и перешептываний стало в разы больше, и они вышли далеко за границы «дружной» компании нашего стола.

— Почему ты не ешь? — живо интересуется Артем, а я даже не знаю что ему ответить.

Как? Как я могу сейчас есть? Нервное напряжение зашкаливает, а желудок просто сжался в комок. Отпиваю из фужера и молчу.

Ведущий приглашает гостей на танцпол, и Артем тут же поднимается с места:

— Идем! — протягивает мне руку.

С удовольствием принимаю предложение, рада любому поводу ускользнуть из-за стола. Артем увлекает меня ближе к сцене, обвивает руками талию и начинает плавно двигаться, подхватывая такт романтичной мелодии.

— Все идет хорошо, — довольно шепчет на ухо.

— Что именно? — резко срывается с моих губ. Чуть отстраняюсь и смотрю в его горящие довольством глаза. — Ты о предынфарктном состоянии своей мамы?

Артем лишь усмехается и крепче стискивает меня в объятиях.

— С ней все будет в порядке. Она смирится.

— Зачем ты затеял все это?

— Мы уже говорили о лишних вопросах. Помнишь?

— Можешь не отвечать, — отворачиваюсь, насупившись. — Все и так понятно.

— Что тебе понятно, мой Лисенок? — ухмыляясь, воркует муженек.

Собираюсь возмутиться, ведь сейчас это дурацкое прозвище можно было бы и опустить, но не успеваю. Артем прижимает меня к себе, начинает неторопливо поглаживать. По моему телу тут же распространяется неудержимая сладкая дрожь. Это не поддается контролю, здорово выбивает почву из-под ног. И происходит всякий раз, когда он в такой опасной близости...

Тяжелая ладонь, вдоволь нагулявшись по моей спине, возвращается на талию, затем скользит чуть ниже дозволенного. Пальцы другой руки касаются подбородка, заставляя поднять голову и посмотреть в небесно-голубые глаза. Артем часто дышит, смотрит так завороженно, жадно. Тыльной стороной ладони нежно проводит по щеке, от чего сотни мелких пупырышек мгновенно покрывают мою кожу. Слегка приоткрыв полные губы, он, не отводя глаз, медленно склоняется ко мне.

Не могу пошевелиться. Нахожусь словно в гипнотическом полусне. Музыка все еще играет, пары вокруг плавно двигаются в танце, а мы застыли, будто выпав из реальности.