Резко обернувшись, Римма Федоровна снова увидела призрачную кошку.

– Констанция! – обрадовалась она пусть и неживой, но кажется душе.

– Давай хоть с тобой поболтаем, так я себе безумной казаться не буду. Кошка неожиданно перестала метаться, села, посмотрела на Римму Федоровну умными ярко-голубыми глазами.

– Что ты за мной ходишь? Если я тебя привязала именем, это что-то должно значить, ведь так?

Кошка мурлыкнула своим запредельно-хриплым электронным голоском. А потом вскочила, замяукала уже громко, требовательно и метнулась к двери, оглядываясь, будто призывая следовать за собой.

Заинтересовавшись поведением призрачного зверя, Римма Федоровна накинула манто на всякий случай, мало ли куда зверушку понесет, пошла за ней.

Констанция не исчезала, она целенаправленно вела Римму Федоровну вниз по лестнице. В холле на первом этаже попались две служанки. Обе одновременно взвизгнули и всплеснули руками. При этом одна из них несла поднос.

Но Римма Федоровна не остановилась, она бежала за кошкой под звон разбитой посуды, понимая, что животное хочет ей что-то важное показать.

На улице Констанция метнулась в сторону той части замка, где Римма Федоровна почти не бывала. Там была родительская территория, она не очень-то ее интересовала. Но сейчас стоило сделать исключение.

У крыльца пришлось притормозить. Двери замка открылись так резко, будто их изнутри пытался выломать кто-то огромный, дикий, злобный. Но вылетел на улицу не зверь лесной, а мужичок среднего телосложения.

Выглядел он жутко. Глаза светились ярко-красным, рот оскален, вместо зубов видны клыки вампирские. Не человек это, чудовище!

Горящие раскаленными угольками глаза остановились на Римме Федоровне. Страшилище зарычало, бросаясь к ней. Она растерялась, еще не придумав, что ей предпринять, как безумца словно сильная рука подняла и закрутила в воздухе.

Мужчина упал навзничь, продолжая рычать.

По ступенькам с крыльца спускался Мелдиор Адорс. Его глаза тоже горели, но не красным, а темно-фиолетовым цветом. Правая рука вытянута вперед, от пальцев шли яркие лучи, направленные на непонятного одичавшего гражданина.

Мелдиор звучным, ровным голосом произносил заклинание, из которого невозможно разобрать ни единого слова. Позади него сбились в стайку человек десять: слуги и незнакомые мужчины, одетые кое-как и явно впопыхах.

Бесстрашно чернокнижник подошел к поверженному чудищу, поставил ногу ему на грудь, продолжая пронзать своим фиолетовым взглядом и вести колдовские речи.

От фигуры Мелдиора веяло невиданной силой, он казался Римме Федоровне выше, чем обычно. Она увидела мужа совершенно по-новому и не могла взгляда отвести от этого великолепного колдуна.

Бесноватый издал пронзительный крик, содрогаясь в конвульсиях. Из открытого рта вылетело черное облачко, которое Мелдиор тут же ухватил двумя пальцами, не давая рассеяться.

– На вашей деревне проклятие, – заявил он, обернувшись к людям на крыльце и сняв ногу с уже неопасного мужичка. Тот уселся, протирая глаза и растерянно оглядываясь. Выглядел он уже совершенно обычным образом, никакой бесовщины.

– Едем! – отрывисто рявкнул чернокнижник, направляясь обратно к замку. Но вдруг остановился, повел носом и пристально уставился на собравшихся. Затем выкинул руку вперед, резко, внезапно, словно наносил удар. Один из мужчин на крыльце тут же упал на колени, хватая ртом воздух.

– Одинокий, говоришь? – непонятно выругался на беднягу Мелдиор. – Еще и не побоялся сам ко мне приехать? Вызов решил бросить?

– Да неужто… – неуверенно начал кто-то из присутствующих.