Он пожал плечами и пробубнил:

- Я дядьке Блоху корневку отнес. Помнишь, показывал тебе травку с красными ягодами? Я ему и в прошлый раз, когда домой возвращался, пучок нарвал, и вчера, и пообещал еще принести. И корни по осени выкопать.

Травку я помнила. И то, что она панацея от всех болезней, Мишка мне говорил. И пучки эти он рвал не таясь. А мне все равно обидно стало... Мог бы и мне сказать, что так можно. Я бы тогда тоже Борису всучила что-нибудь на обмен. Я приготовила на продажу пузыри молочного дерева. Но я думала, что до начала торговли, надо договориться о ценах, сроках и других важных условиях... И товаров приготовить побольше. А не таскать в Пределы по пучку корневки.

Я уткнулась в тарелку, словно каша из какарушек важнее нашего разговора. Понимала, сама виновата. Надо не зевать, а головой думать. Я могла сделать так же, как Мишка, и попросить Бориса выторговать за пяток пузырей нормальную одежду... Я все еще носила нижние рубашки и юбки, надевая по несколько слоев. Тонкие ткани не подходили для жизни на природе и тяжелой работы и быстро рвались.

- Ась, - первым не выдержал Мишка, - ты чего?

- Ничего, - шмыгнула носом. Обида оказалась так велика, что у меня слезы выступили на глазах, - просто я сглупила. Нужно было выменять мне одежду... Сам же видишь, в чем я хожу, - вздохнула я и развела руками.

Мишка удивленно взглянул на меня. И ляпнул:

- Борис вчера с дядькой Блохом договорился, что тот самолично в город съездит и привезет тебе платья. У нас-то в Жутово бабы небогаты, у каждой по два наряда. Одно повседневное и второе праздничное. А Борис попросил новое, неодеванное. Такого-то у нас точно не сыщешь... Он не сказал?

- Нет, - помотала я головой, улыбаясь против воли. - Не успел... Вы-то перед рассветом пришли...

- Ага, - кивнул Мишка. И подмигнул, - так что будет тебе платье. И не одно. Мы-то вчера договорились, что будет по-тихому через Пределы товар переправлять. У дядьки Блоха купчишка в городе есть, который язык за зубами держать умеет, вот он и будет у себя в лавке нашим товаром торговать и закупать для нас все...

Я рассмеялась. Нам нужно много. Хотя бы забрать то, что Борис вынужденно оставил, когда был изгнан из Пределов. И семена... Тогда я разведу огород, и мы не будем голодать зимой. И мука... И крупы... И одежда... И... список был таким огромным, что появилось желание пойти и поработать, пособирать травки, какарушки и прошлогодние пузыри на продажу. Интересно, а когда дядька Блох вернется из города? Сколько времени у меня еще осталось?

- Дней через пятнадцать, - пожал плечами Мишка. - до города-то дня три-четыре верхом. И на возке обратно еще семь. И там еще какие-то дела надо поделать. Борис дядьке Блоху столько поручений надавал.

- Какие дела? - удивилась я.

- Не знаю... Меня Борис выгнал, когда с дядькой Блохом договаривался. Сказал, что не нужно мне это. Меньше знаешь, крепче спишь. Странная поговорка. Никогда такую не слышал.

Я рассмеялась. Мне-то известно, откуда Борис ее взял.

Следующие две недели прошли в трудах. Мы с Мишкой занимались хозяйством, которое внезапно стало просто огромным. Пузик, Правый, Левая, Машка с козлятами, десяток плотоядных цыплят... И если первые сами обеспечивали себе пропитанием, попутно охраняя периметр и делясь добычей, то о последних приходилось заботиться самой.

Осложнялось все тем, что я снова осталась одна. Мишка перешел на ночной образ жизни и вставал ближе к вечеру, когда я заканчивала основные дневные работы.

Я в одиночку ходила на рыбалку. Я оставила всего по одной верше и раколовке, но рыбы и раков попадалось достаточно, чтобы делать запасы. А еще в силках регулярно застревали зайцы.