«Серж, вы выпили слишком много вина?»
«Нет! Почему вы так решили?»
«Потому что говорите нелепицу. Какое замужество, если вы мне как брат?»

Ах вот о каком преклонении говорил незнакомец! Или уже знакомец? Серж д’Аррель, виконт, вассал герцога де Ла Ренн. Я собралась захлопнуть ящик памяти, посчитав, что узнано достаточно, и не желая рисковать новым приступом, однако не успела.

«Кристин, прошу, умоляю — позвольте мне биться за вас на турнире!»
«Но, Серж, зачем? Разве вы тоже хотите, — голос прервался от сдерживаемой с трудом боли, — хотите выиграть меня, как приз? Как бессловесную вещь?»
«Что вы, Кристин! Я хочу защитить вас! От жадных, грубых наглецов, вроде этого д'Эрсте. Даже представить страшно, что с вами будет, победи он на турнире».

«Защитить, чтобы получить самому, — цинично прокомментировал внутренний голос. — Как благородно». А я, чувствуя прилив слабости — слишком много воспоминаний, слишком! — не столько опустилась, сколько осела на скамью.
— Кристин? — виконт без промедления очутился передо мной на коленях и встревоженно заглянул в лицо. — Вы здоровы?
— Да, — слово едва не застряло в горле. И всё же я заставила себя произнести ещё одну фразу: — Серж, зачем вы здесь?
Во взгляде д’Арреля отразилось искреннее недоумение.
— Затем, чтобы спасти вас!
«Судя по тому, что я потеряла ребёнка и память, для этого уже поздно», — заметил внутренний циник. И я с усталым вздохом повторила последнее слово:
— Поздно, Серж.
— Нет! — виконт решительно ударил кулаком по раскрытой ладони. — Пока вы не принадлежите ему перед светом Источника…
— Что вы несёте? — перебила я. — Нас обвенчали в присутствии высшей знати королевства! Сам король Бальдоэн вёл меня под венец!
Серые глаза д’Арреля преисполнились непонятного сострадания.
— Вы в этом уверены, Кристин? — мягко спросил он. — Вы же потеряли память — или были силой её лишены.
И на что это он намекает?
— Да, я мало что помню о прошлом, — ответила я, машинально выпрямляя спину. — Но воспоминания возвращаются, и одно из них — о свадьбе в столичном храме Источника.
— Кристин. — Виконт попытался сжать мои пальцы, но я быстро отдёрнула руки. — Я не сомневаюсь, что воспоминания возвращаются к вам. Но уверены ли вы, что они истинны?
Что?
Я уставилась на него, как будто он сказал, что на самом деле солнце восходит на западе, а заходит на востоке.
— Вся горская знать, — убеждающе продолжил д’Аррель, — владеет магией, но особенно силён в ней князь де Вальде. И уж кому-кому, но ему не составит ни малейшего труда навести морок или подкинуть ложные воспоминания. Тем более — поправьте, если я ошибаюсь, — вас постоянно поят какими-то отварами.
— Какой бред!
Я не собиралась говорить это вслух — слова сами вырвались приглушённым бормотанием. И у расслышавшего их виконта на скулах вспыхнули два гневных пятна.
— Бред, да? — он вскочил на ноги, будто подброшенный невидимой пружиной. — А как вы назовёте то, что этот дикарь побоялся участвовать в турнире за вашу руку, а предпочёл интригами вынудить Его Величество дать разрешение на этот союз? И то, что он отказался честно жениться на вас, а увёз к себе, чтобы взять в жёны «по законам гор»? И то, что решил сломить ваш дух и вашу волю мерзким колдовством, превратить племянницу короля в послушную куклу? Для чего, в том числе, убрал от вас единственного человека, способного рассказать вам правду, — вашу камеристку. Да, в конце концов, одно то, что по его вине вы потеряли дитя…
— Замолчите!
Каждое обвинение, каждое напоенное злостью слово било меня в виски двумя молоточками. Но стоило д’Аррелю упомянуть моего нерожденного ребёнка, как молоточки превратились в тяжеленные кувалды. От удара которых память (а казалось, и голова) треснула переспелым плодом, и из неё вырвалось то, о чём часть меня ни за что не хотела бы помнить.