Ион ощущал себя преступником, шарящим в поисках наживы. Он не мог больше оставаться там, не мог больше терпеть её молчаливое присутствие. 

Последнее, что сделал герцог, прежде чем покинуть спальню, снова подошёл к кровати и посмотрел на лежащую там девушку. 

А потом наклонился и сделал то же, что минувшей ночью.

Поцеловал её щёку.

Просто чтобы проверить было это или приснилось.

Было.

5. Глава пятая. В Фолье такое не принято!

Альба Алай

  —  Ваша Светлость?  —  Турсуаза заглянула в спальню и нахмурилась.

Её хорошенькое личико выражало беспокойство, и оттого я не смогла сдержать слёзы. Наверное, если бы была дома, даже не подумала переживать. 

В нашем дворце в Экиме не было безопасно. У отца было множество любовниц, и я — дочь одной из них. Даром, что признанная. 

Все отпускали сальные шуточки постоянно. У меня была двадцать одна сестра, и пять из них, чуть было, не вышли замуж за мужчин ниже классом. Ещё три едва не ушли в монастырь после «нехороших слухов». И единственная, владеющая хорошим приданым и имеющая все шансы стать новой королевой, выбрала участь жены бедного чиновника, а не герцогини.

Отец прямо говорил, что я — последняя надежда Экима. 

После смерти короля, моего дядюшки, следующим будет папа, который от всего откажется. А потом мой сын.

Если мой муж успеет вернуться до того, как меня тут прирежут в этом его замке!

Турсуаза бросилась ко мне и стала гладить по голове:

 — Что с вами?

 — А ты как думаешь? — выдохнула я.

Но Турсуаза будто не понимала, в чём дело.

 — На меня напали!

 — В замке? — ахнула она. — Это невозможно… кто? Кто-то из новых…

 — Нет. Это уже второй раз. Первый был прошлой ночью, когда я тебя позвала на помощь. Почему ты так удивляешься? — я быстро похлопала себя по щекам, чтобы прийти в себя и сделала глоток воды из стакана, что стоял у кровати с ночи.

 — Ну… в Фолье такое не… не принято. Я вчера даже не подозревала, отчего вы расстроены… думала, из-за герцога, или потому что одной в замке страшно. Вообще не знаю, где это может быть нормально, но в Фолье нападение на женщину и… н… насилие — это страшное преступление.

Я удивлённо вскинула брови.

Конечно, в Экиме за такое судили. Однако, доказать подобное было сложно, а репутация семье была дороже. 

Не то чтобы это было нормой, но уж точно частью жизни. Тёмной грязной частью, про которую молчали. Обычно после подобного в спальню входила мать и говорила, что-то вроде: «Нечего было мазать щёки румянами и так оголять ключицы! Вытри слёзы и сделай вид, что ничего не случилось!»

Я плакала по-началу, а потом стала злиться, что жизнь так несправедлива к женщинам. 

Меня обычно не трогали, только если какой пьяница после бала бросится обниматься, а я обычно отбивалась магией. Но сёстры такое рассказывали, что кровь в жилах стыла.

Выходит… мы большие дикари, чем фольетинцы?

 — Вам нужна помощь? Нужно искать преступника!

 — Но как? Он всякий раз просто исчезал, будто его и не было…

 — Значит он обращается в кого-то совсем маленького? Быть может он очень слабый маг?

 — Не знаю. Я просто хочу выйти из этого замка и немного проветриться. Иначе буду ждать нападения за каждым углом.

Я не была уверена, что хочу знать, кто этот мужчина. Скорее мне было интересно, почему он говорил столь странные вещи. Он сказал, что я — не Бревалан. При этом спрашивал, кто я такая?.. А ещё поцеловал в щёку. Снова. И я в этом уже не сомневалась. Щека будто горела в том месте, где её коснулись губы этого сумасшедшего. Так не насилуют. Но и в симпатии не признаются.

Да и какая может быть симпатия к герцогине? Я ещё мужа в глаза не видела, а ко мне уже в любовники кто-то метит?