- О чем вы? – пробормотала я.

- Милорд жестоко с вами обращается? – ещё суровее спросил доктор. – Тогда вы не должны молчать.

- Мой муж? – я была искренне удивлена. – Нет… нет, уверяю вас…

- Вы говорите правду? – маленький доктор пытливо взглянул мне в лицо. – О милорде столько всего говорят…

Он решил, что это Ксандр Левенштайль прижигает меня калёным железом. Было бы забавно, узнай господин Бюркель, что пытал меня не герцог, а его нежная жена. Но разве кто-то в это поверит? Разве кто-то поверит словам тени?

- Нет, - повторила я уже твердо. – Благодарю за беспокойство и бдительность, но не волнуйтесь. Всё в порядке. Мой муж никогда не причинял мне боли.

Мне даже не пришлось врать. Ведь Ксандр Левенштайль и правда не причинял мне боли. Никто не причинял. Даже Алинора, хотя по её милости я и заработала ожог на полладони.

Доктор фыркнул, отворачиваясь к чемоданчику и перебирая скляночки и бутыльки, лежавшие внутри.

- Довольно странно слышать это о милорде Левенштайле, - сказал господин Бюркель будто сам себе.

- Но это так, - я постаралась, чтобы мой голос звучал жизнерадостно. – Мой муж, конечно, нерядовой человек, но мне не на что жаловаться. Он добр и предупредителен со мной… А скажите, доктор…

- Да? – он обернулся, держа в руке бутылочку из тёмно-зеленого стекла.

- То, что его прикосновения причиняют боль… это – природная физиология или магия?   

- Что? – он уставился на меня поверх очков.

Ну вот, зачем я это спросила? Какое мне дело до того, как и почему Ксандр Левенштайль заработал своё проклятие? А сейчас я явно сморозила какую-то глупость. И хорошо, если не выдала себя.

- Вы разбираетесь в медицине? – спросил доктор. – По-моему, все уверены, что виной недугу милорда – проклятие Мистарика. Дайте вашу руку, я сделаю перевязку.

- А вы думаете, дело не в проклятье? – осторожно спросила я, поворачивая ладонь вверх, чтобы доктору удобнее было нанести лекарство.

Он щедро полил мою ладонь снадобьем из бутылочки и перебинтовал мою рану тонкой полотняной лентой.

- Видите ли, - произнёс он задумчиво, и по его тону я догадалась, что он давно размышлял над этим, - я занимаюсь только физиологией. Природной, как вы изволили выразиться. Магия – не моя специальность. Но как врач я должен знать и магические симптомы…

- И у Ксандра… - поторопила я его.

- Недуг милорда, несомненно, имеет магическую основу, - доктор тщательно подбирал слова, одновременно туго завязывая узелок на повязке, - но следствие ли это стороннего проклятия – вот в чём вопрос.

То есть проклятия может и не быть? Или я не так поняла?

- Ваш муж – представитель древнего рода, - продолжал тем временем доктор. - У всех представителей семейства Левенштайлей магия в крови. Но личная магия – такая штука, которая понятна и подвластна только своему хозяину, и только он может управлять ею. Между нами говоря, не таким уж и отменным колдуном был Мортимер Мистарик. Я не знал его лично, но слышал о нём. Он практиковал магию артефактов, а в чёрном колдовстве замечен никогда не был. Странно, что его проклятие оказалось таким сильным, что с ним не справились лучшие маги королевства.

- А они пытались с ним справиться?

- Смеётесь, миледи? – укоризненно сказал доктор, поправляя очки. – Когда всё произошло, над милордом Ксандером колдовал целый полк королевских магов. Шуточное ли дело – проклят наследник великого рода, родственник короля…

- Но ничего не получилось, - сказала я задумчиво, размышляя о судьбе моего мужа.

- Как видите, - пожал плечами доктор. – Но говорят, что у вас магический иммунитет к проклятию Левенштайлей?