По моему скромному мнению, больше всего я сейчас напоминала небезызвестную куклу Чаки. Женский такой вариант куклы Чаки в огромных круглых очочках и без шрамов, но с таким же зверским выражением лица.

От этой мысли я чуть не засмеялась в голос.

Пожалуй, в этом что-то было. По крайней мере, настрой у меня был очень даже похож.

По пути я получила, по меньшей мере, десять приглашений на чашечку чая – соседушкам не терпелось узнать подробности.

Одна чрезмерно любопытная мамзель, высунувшая нос из своего палисадника, не выдержала, и после дежурного приветствия поинтересовалась, чуть ли не выпрыгивая из своих пышных юбок:

– Леди Максимилиана, леди Максимилиана, а вас уже выпустили?

– Откуда? – выгнула бровь я.

– Из сумасшедшего дома.

– А я сбежала.

– Что-о-о? Ка-а-ак? – принялась заикаться мамзель.

– Приятного вечера, мадам Лимонж.

Доверительно поведав соседушке эту информацию, я продолжила свой путь, оставив мадам с широко раскрытым ртом.

К Лимонж тут же, как проворные змейки, стали стекаться другие жительницы Твинбрука, после чего они взахлеб принялись обсуждать шокирующую новость.

Что ж, приятно делать людей такими счастливыми.

Поправив лямки спадающего комбеза, что явно был с мужского плеча, я возликовала сердцем, потому как увидела то, что мне было нужно.

А именно – магазинчик, принадлежащий гильдии стекольщиков, где продавались очки.

Интерьер меня не впечатлил – это было крошечное помещение с витражом и небольшим шкафом темного дерева с выставленными моделями.

Здесь же находилась и мастерская, представляющая собой один-единственный стол с разложенными на нем в беспорядке инструментами – лупами, линзами, пинцетами и прочей мелочью.

Завидев меня, оптик сделал слабую попытку нырнуть под этот самый стол.

Ну, и кто тут у нас неадекватный?

– Леди Ма-максимилиана, прошу – не губите!

– А с чего это я должна вас погубить?

– Но вы же… Не в себе… Вы сбежали из психушки!

Да уж, слухи тут распространяются со скоростью света.

– Ах, господин де Окль, ну я же просто пошутила, – засмеялась я. – Уверяю вас, что нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Вот и уважаемый доктор Макбрайд тоже так считает.

– Даже Макбрайд?

– Разумеется. Я по делу. Не могли бы вы подобрать мне другие очки? А то эти стали совершенно неудобными.

Заслышав такое, Окль воспрял духом и быстренько пошуровал по своему шкафу с очками.

Эх, жалко тут линз не изобрели!

Я выбрала самые, на мой взгляд, сносные по форме и в самой тонкой оправе из всех, которые там были.

Не тот, конечно, ужас что был у меня на носу, но все равно они мне не особо понравились. По нашим меркам, эти очки были весьма старомодные.

– С вас пятьдесят пять тысяч луардо.

– Так дорого?!

– Хорошо, из уважения к вашему несчастному батюшке – пятьдесят тысяч.

Чему я удивлялась – в этом мире очки считались предметом роскоши. Максимилиане они достались бесплатно – по особой королевской квоте, как малоимущей дворянке.

Может, поэтому были такими уродливыми?

– Послушайте, господин де Окль, тут такое дело… – понизив голос, проговорила я. – Вы же специалист в этой сфере… А нет ли какого-то… магического способа улучшить мое зрение, чтобы и вовсе избавиться от очков?

Оптик прищурился и пригнулся ко мне.

– Леди Максимилиана, но вы же сами сказали, что никогда не будете прибегать к данному способу, когда я вам его посоветовал. Давненько это было...

– Наверное, поэтому я и запамятовала. Господин де Окль, считайте, я передумала и готова пойти на все, чтобы восстановить зрение… Что это за способ такой?

– Вот как… Что ж, что ж… – де Окль накрутил ус на палец. – Есть некие капли, которые позволяют восстановить зрение на все сто процентов.