Спустя год после гибели Габриэллы отцу предложили вернуться на дипломатическое поприще, на котором он подвизался, пока не обзавелся семьей. Должность посла в небольшом восточном государстве Алартии показалась Дениз весьма заманчивой, и отец предложение принял. А вот в мои планы это совсем не вписывалось.

Такое назначение предполагало, что мы должны будем провести вдали от родины несколько лет, а я считала дни до того момента, когда сумею поквитаться с маркизом Ренуаром. И я решительно воспротивилась отъезду.

Как ни странно, но Дениз меня поддержала. Она ехала в Алартию, чтобы блистать, а рядом с более молодой и (что скромничать?) более красивой падчерицей это было бы затруднительно.

Конечно, не могло быть и речи, чтобы оставить меня дома одну, но Дениз услужливо подсказала папеньке, что старший брат моей покойной матери давно приглашал меня к себе погостить. Дядюшка пребывал уже в том почтенном возрасте, когда не возникает желания ни давать балов, ни посещать их, к тому же, он пользовался уважением в обществе и был весьма строгих правил, так что можно было не сомневаться, что он сумеет позаботиться о моей репутации.

После обмена письмами согласие на мой приезд было получено, и я, пообещав отцу прилежно писать ему в Алартию, отправилась на север в то же время, как папенька, Дениз и мой младший брат отправились на восток.

Я ехала к дядюшке в радостном настроении. Во-первых, я искренне любила старого барона Мюссона, а во-вторых, его имение находилось в провинции, граничившей с маркизатом Ренуара, и в этом я увидела знак.

5. Глава 5

Мое пребывание в доме дядюшки – барона Мюссона – оказалось на удивление приятным. В отличие от папеньки и Дениз, дядюшка не требовал от меня прилежания в изучении рукоделия и всевозможных художеств, и всё свободное время я могла посвятить освоению того, что считала более полезным. К тому же, его милость жил в достатке, и мне уже не нужно было штопать свои платья и сдерживать свой аппетит за обедом и ужином. И дядюшка был искусным фехтовальщиком и показал мне немало отличных приемов, о которых папенька, судя по всему, и понятия не имел.

Барона ничуть не удивила моя тяга к такому исконно мужскому занятию. Напротив, он выразил этому всяческое одобрение. И он, как и я, любил Габриэллу и тоже до сих пор о ней скорбел. Поэтому он вполне разделил мое негодование к маркизу Ренуару. А вот мое предложение навестить маркиза в его замке решительно отверг.

– Ты слишком вспыльчива, моя дорогая Айрис! – сказал он, погладив меня по голове, словно ребенка. – Если ты наговоришь его светлости дерзостей, ни к чему хорошему это не приведет. Да, я тоже считаю, что он виновен в смерти твоей сестры, но от того, что ты поссоришься со столь влиятельной особой, ничего не изменится. Он – опасный человек, а от таких людей стоит держаться подальше. Неужели пример Габи ничему тебя не научил?

Я заверила его, что не собираюсь ни в чём обвинять маркиза (ведь у меня был совсем другой план!), но я хотела хотя бы увидеть его, чтобы составить о нём собственное мнение. На это дядюшка усмехнулся и заявил, что он слишком стар, чтобы отправляться в такую дорогу ради столь абсурдной цели. И посоветовал мне лучше подналечь на изучение истории Велансии.

История родной страны была его коньком, и чтобы сделать ему приятное, я прилежно штудировала толстые книги в его библиотеке. Иногда я так и засыпала за столом – уткнувшись носом в пожелтевшую страницу.

– Понимаешь ли ты, Айрис, какое великое будущее ждет нашу страну? – дядюшка часто сидел за чтением вместе со мной. – Скоро границы Велансии расширятся за счет Дальних островов! Уже через полтора года его королевское высочество завоюет для нас новые территории, став наместником его величества на землях, богатых золотом и самоцветами!