Следовало признать, что идея была недурна, но, на мой взгляд, лишена практического смысла.

– И чего мы достигнем, отец? Если через полгода я женюсь по-настоящему, всё начнется сначала. Для того, чтобы обзавестись законным наследником, рано или поздно мне придется провести ночь со своей супругой, и она, как и прежние, окажется в опасности.

– За полгода мы найдем нужную книгу в библиотеке! – сказал отец. – А зная, с чем мы столкнулись, ты сможешь защитить свою настоящую жену. Пока же нам важно, чтобы с девицей, на который ты женишься временно, за шесть месяцев ничего не случилось. Тогда у графа Шамплена не останется поводов для отказа, и ему придется выдать за тебя свою дочь. Ну же, скажи, что ты согласен, сынок! Вам с временной женой придется на протяжении нескольких месяцев изображать супругов, иногда даже ночевать в одной комнате, но при этом держаться друг от друга на расстоянии. И чтобы об этом никто ни в коем случае не догадался! Подумай сам – кому еще, кроме Селесты, мы сможем довериться? В ее молчании мы можем не сомневаться! Уверен, она не откажется оказать нам эту услугу. Мы щедро вознаградим ее за это, и через полгода она обретет свободу и финансовую независимость. Разве ради этого ей не стоит на некоторое время пренебречь светскими условностями?

Я снова выглянул в окно. Селеста в саду лепила снеговика. В сущности, несмотря на свои двадцать семь лет, она была чиста и наивна как ребенок. И я ни при каких условиях не готов был впутывать ее в это грязное дело.

13. Глава 13

Открытие ярмарки прошло при большом скоплении народа – в эти предпраздничные дни население Монтерси, наверно, увеличилось вдвое. Мэр произнес торжественную речь, пожелал всем приятных продаж и покупок и сам отправился по торговым рядам.

А вот я предпочла воздержаться от посещения магазинчиков и палаток – в такой атмосфере слишком велико было вероятие неразумной траты денег. Поддавшись общему ажиотажу, можно было купить что-то не слишком нужное.

Поэтому я предпочла пойти на набережную, где не было торговцев, зато было на что посмотреть.

В этот день я гуляла одна. Мадам Преваль оказалась слишком занята, чтобы отвлечься хоть на минутку, а Арлет Тьери посчитала, что почти замужняя дама не имеет права предаваться развлечениям.

Город уже принарядился к празднику – в витринах магазинов зажглось еще больше магических огоньков, на площадях стояли украшенные гирляндами и сладкими пряниками ели, а над дверями домов были развешены кольца и дуги, увитые омелой, плющом и падубом.

Повсюду мне встречались державшиеся за руки влюбленные парочки (в такие дни дозволялось чуть большее проявление чувств, чем обычно) и шумные компании родственников и друзей, распевавшие песни, а то и танцующие прямо на снегу. И от того, что все вокруг веселились и делили радость с близкими людьми, я чувствовала себя особенно одинокой.

Накануне я, наконец, отправила папеньке письмо, сообщив о дядюшкиной кончине. Я написала, что еще какое-то время побуду в доме Робера, а потом отправлюсь в наше имение, и всю последующую корреспонденцию попросила слать именно туда. Письмо доберется до Алартии не скоро, и к тому времени я, возможно, и в самом деле буду дома.

Я вздохнула, подумав о папеньке, Шарле и Дениз – новогодний праздник я прежде всегда отмечала в кругу семьи.

Жалела ли я, что приехала в Монтерси? Нет, не жалела. Когда я думала о родных, то вспоминала и Габриэллу – по ней я тосковала ничуть не меньше, чем по отцу или младшему брату. Именно она когда-то делала этот праздник для нас незабываемым – мастерила подарки своими руками, украшала дом, устраивала кукольные представления, на которые собирались дети со всей округи.