Мадемуазель Мишель оказалась фигуристой дамой среднего роста и средних лет. Когда я вышла в столовую, она уже пила чай и с аппетитом уплетала сдобные булочки с разнообразными начинками.

– Так не забудьте, дорогая мадам Преваль, что на сей раз нам понадобится не только миндальный, но еще и шоколадный, и фруктовый торты. Его светлость затеял большой бал, на который съедутся все дворяне из нашего маркизата. Думаю, фейерверк будет виден даже из города.

Экономка показалась мне весьма приятной женщиной, но ровно до того момента, пока она не узнала, что именно нам от нее было нужно.

– Вы хотите наняться для переписи книг? – обидно изумилась она и смерила меня таким снисходительно-презрительным взглядом, словно она сама была по меньшей мере герцогиней. – Об этом не может быть и речи!

– Это еще почему же? – подбоченилась возмутившаяся вместе со мной хозяйка. – Мадемуазель Мюссон из хорошей семьи и умеет всё, что нужно для этой работы.

Признаться, после вчерашней встречи с маркизом я уже и сама не была уверена, что хочу работать в замке, но всё-таки не ожидала получить столь оскорбительный отказ.

– Как же можно нанять для столь важного дела женщину? – мадемуазель Мишель решительно покачала головой.

Я сердито засопела. Что она считает важным делом – перекладывание пыльных книг в мрачной и наверняка холодной библиотеке?

Мадам Преваль тоже была удивлена, но подошла к решению вопроса с большой дипломатичностью:

– И всё-таки, дорогуша, не сочтите за труд поговорить об этом с его светлостью. Если, конечно, он дозволяет вам с собою говорить. Быть может, он вовсе не общается со слугами.

Теперь уже была оскорблена наша гостья:

– Разумеется, – фыркнула она, – я могу запросто к нему обратиться. – Но как раз сейчас это действительно невозможно. Его светлости нет в замке – он отбыл в Веланс еще на прошлой неделе и пробудет там почти до самого праздника.

– Маркиз в столице? – не поверила я. – Но этого не может быть! Вчера на площади стояла его карета!

Я не стала говорить о том, что видела и самого маркиза – побоялась, что покраснею от стыда и от злости, если снова вспомню подробности нашей встречи.

– Карета его светлости? – переспросила мадемуазель Мишель. – Ах, вы, наверно, видели его старую карету. Теперь ей пользуется кто угодно, только не сам маркиз. А вчера как раз в город за подарками ездил Даниэль Томази.

Даниэль Томази??? Значит, мужчина, с которым я вчера столкнулась, – не маркиз! Я издала вздох облегчения, который мои собеседницы приняли за проявление интереса.

– Очень милый молодой человек! – похвалила его мадам Преваль. – И всегда такой вежливый! Никогда не слыхала от него грубого слова.

– Он – родственник маркиза? – полюбопытствовала я. – Или кто-то из слуг?

Женщины переглянулись, словно решая, кому из них следует ответить на мои вопросы, и это право моя хозяйка уступила гостье.

– Он и не родственник, и не слуга, мадемуазель, – огорошила меня мадемуазель Мишель. – Его матушка – Каринн Томази – была гувернанткой нашего маркиза, когда тот был еще мальчиком. А матушка самого маркиза скончалась, когда тому было всего пять лет, и с тех пор мадам Томази фактически заменила ее его светлости. Герцог Лефевр, хоть, может, и не стоит это говорить, никогда примерным семьянином не был и особо о сыне не заботился. А мадам Томази – напротив – всю себя посвятила сиротке. Позднее она вышла замуж за секретаря герцога и обзавелась собственным сыном, но осталась в поместье, чтобы не бросать малютку-маркиза, а когда маркиз вырос и переехал сюда, он привез в наш замок и мадам Томази с Даниэлем. Теперь она, вроде как, присматривает за всеми слугами.