Новость о том, что можно просто отказаться, меня порадовала.

– А как отсюда выбраться? – решила рискнуть я.

– Если хватит денег, можешь выкупить свою свободу. А так отсюда живыми обычно не уходят, – пожала она плечами, словно говорила о чём-то совершенно нормальном.

– И сколько надо денег?

– Моя полы, точно столько не заработаешь, – усмехнулась она. – Ах, да. Никаких писем! Бумага строго для твоих заметок или что ты там ещё захочешь делать...

Я вновь кивнула и пошла устраиваться. В ящике оказалась сменная одежда. На небесно-голубой ткани красовалась россыпь розовых лепестков, словно кто-то поймал момент, когда они опадали на землю, и запечатлел его на этом полотне.

Нижняя сорочка белого цвета с вырезом у самого горла. Я сперва не поняла, как надевается платье поверх, но рассмотрев девушек в комнате, разобралась. Всё это фиксировалось узким поясом.

Не самая практичная одежда, как мне показалось, но ткань очень приятная для тела.

Утром нас всех разбудили и отправили мыться. Вместо купели были небольшие прямоугольные сооружения, в которых с потолка лилась вода. Впечатление осталось странное, словно и не искупалась вовсе. С другой стороны, всё же не в одной купели всем вместе. С точки зрения гигиены так даже лучше.

За два часа все девушки уже были готовы ко встрече. Мне выдали такое же платье, как то, что было надето вчера, только другого цвета, однако нижнее платье с более глубоким вырезом.

И вот сейчас я поняла, что имела в виду драконица. На мне оно смотрелось не так впечатляюще, как у девушек с внушительными размерами. Но мне это даже на руку, поскольку я не хочу заниматься чем-то подобным.

Нас выстроили в две линии друг напротив друга в тронном зале, по двадцать человек. Откуда только они все нашлись… Большинство девушек выглядели вполне счастливо и взволнованно. А кто-то откровенно подавленно. Одной девушке, как мне показалось, даже шестнадцать вряд ли есть.

– Великий император Киаран Дагрос, чёрное пламя, могущественный повелитель континента А'Тхал, – оповестил нас громкий мужской голос и двери отворились.

Девушки, стоявшие ближе, ахнули. Я даже на внушительном расстоянии чувствовала его тяжёлую подавляющую ауру. Абсолютная уверенность в том, что он сильнейший, читалась на его лице.

Заняв своё место на троне, он около минуты рассматривал каждую из нас, а затем жестом подозвал к себе служанку. Она подошла к той молоденькой девушке, и её вывели ближе к трону.

– Пожалуйста, не надо... – взмолилась она, а по щекам покатились слёзы.

– Как твоё имя? – его бархатный голос прокатился по залу.

– Элерика, – слезливо произнесла она.

– Сколько тебе лет? Ты ведь человек?

Девушка быстро закивала.

– Пятнадцать. Не ешьте меня! – её голос буквально был готов сорваться на крик.

– Кто додумался привести на смотр ребёнка? – от его тона у меня ноги стали ватными, и хоть я не была ни в чём виновата, у меня появилось желание извиниться.

Никто не ответил.

– Я могу дать тебе какую-нибудь лёгкую работу. Помогать на кухне или прачке. Твои родители тебя продали, так?

Девушка вновь закивала.

– Нам не хватало денег... Мужчина, что меня забрал, сказал, что я ценный товар, и дал им столько золота, что они смогли бы купить даже корову.

– Ты готова помогать? У тебя, как и у любой другой работницы, будет жалование. А раз в месяц можно выходить в людскую часть города.

– Я готова! – искренне воскликнула она. – Можно, я буду помогать на кухне? Я много чего умею!

– Но у меня будет одно-единственное условие, – взгляд его практически черных глаз пугал, девушка вновь закивала. – Ни одна медная монета из твоего жалованья не должна попасть в руки тех, кто продал своего ребёнка на смотр жён императора.