Она сама почистила нетерпеливо танцующего коня, не обращая внимания на ворчание супруга, что для такой работы есть слуги. Нервный конь сначала вздрагивал от незнакомых прикосновений и даже один раз поднял заднюю ногу, как будто намереваясь нанести Карибе удар. Раэм подался вперед, сжавшись для прыжка, готовый сломать шею строптивому животному, если оно причинит вред его жене. Но девушка продолжала бесстрашно скользить по блестящей шкуре щетками, стараясь делать это нежно, и все время что-то нашептывала напряженному строптивцу. Вскоре Раэм заметил, что животное расслабилось, прислушиваясь к нежно журчащему голосу Карибу. Потом аккуратно, чтобы не напугать его, жена стала седлать коня, давая тщательно обнюхать каждый предмет и продолжая убеждать его своим тихим голосом, что никакой угрозы нет.

Когда она вывела оседланного жеребца из денника, Раэм внимательно осмотрел амуницию.

– Мне кажется, ты слабо затянула подпругу. – И он хотел затянуть ремни сильнее.

– Нет, не надо! Я легкая и хорошо держу равновесие. Ему не нравится, когда затягивают слишком сильно. Он от этого злится.

Дракон фыркнул, выражая презрение к мнению безмозглого животного, но делать по-своему не стал.

Конюхи хотели придержать нетерпеливого рыжего, чтобы Кариба села верхом, но она отказалась и взлетела в седло, как птичка. И хотя драконий повелитель невольно морщился при виде мужской посадки, но все же не мог не любоваться грациозной тонкой фигуркой, так уверенно сидящей на спине огромного коня.

Они выехали в поле, и Кариба, дав лошадям слегка разогреться, задала быстрый темп, оглядываясь на Раэма с проказливой улыбкой. А рыжий упрямец, видимо, почувствовал, что она отвлеклась, и, закусив удила и подобрав голову, стал прыгать, то взвиваясь на дыбы, то пытаясь вытолкнуть наездницу из седла спиной. Раэм едва не закричал от страха за жену и сдержался только из боязни напугать строптивое животное. Он мог лишь с ужасом наблюдать за борьбой упертой скотины и не менее упрямой его жены. Конь буйствовал, но Кариба держалась на нем крепко, словно клещ. Мужчина соскочил со своего вороного и метнулся к бушевавшему жеребцу, собираясь поймать поводья и унять разошедшегося коня, пусть даже убив его. В этот момент рыжий упрямец, поняв, что сбросить всадницу не выходит, просто опрокинулся на спину, пытаясь подмять Карибу под свое огромное тело. И тут уже Раэм не сдержал вопля ужаса. А дальше наблюдал как в медленном сне, как в самый последний момент его жена выскользнула из седла и, перекатившись, оказалась на ногах рядом с упавшей огромной тушей, так и не выпустив из рук повод. Хитрый мерзавец тут же вскочил на ноги и хотел метнуться в сторону, в надежде, что его пакость удалась, но поняв, что ничего не вышло, сразу сдулся, и уже через секунду Кариба опять гордо восседала в седле.

Раэм стоял и никак не мог унять бешено бьющееся сердце. Эта женщина просто сумасшедшая, думал он, глядя на блеск возбуждения в глазах своей жены. Она сейчас была просто прекрасна, и его сердце пропускало удары от восхищения и страха. В этот момент он и понял, что все его попытки подчинить ее силой, рано или поздно рассыпались бы прахом. Такие, как она, не сдаются и всегда ищут способ одержать победу. Его жена была такой же, как он, и все же совсем другой. Он бы убил сейчас строптивого коня, а она обнимала его, улегшись на его шею, и шептала ему ободряющие слова. Схватка возбуждала ее, но победа не ожесточала.

– Едем дальше, Раэм, – звонко крикнула Кариба и счастливо улыбнулась ему.