Монеты впиваются мне в ладонь, и я проявляю чудеса выдержки, чтобы не кинуть ими в этого самоуверенного козла.

— Я позвоню юристам, и мы еще посмотрим, насколько ты прав, — голос на удивление не дрожит от ярости. — Но даже если все так, мы просто найдем новое место для мастерской.

— Можешь что угодно делать, я воспользуюсь любым рычагом давления. Или предложу сумму за аренду в разы больше, чем вы себе сможете позволить, — Антон перешагивает через лавочку. Я едва успеваю отступить, чтобы не столкнуться с ним. Не хватало еще попасть в лапы зверю. Хорошо, что Антон просто останавливается напротив, избавившись от преграды. — Таня, у тебя не получится так просто от меня отделаться.

Смотрю в его глаза, и понимаю — он не врет. Столько решимости в одном человеке я еще не встречала.

Мозг мечется. Перебирает варианты. Пытается найти выход. Но сдаваться и снова попадаться в тот же капкан, теперь уже зная, что меня там ждут только страдания и боль, я не собираюсь.

Не знаю, сколько проходит времени, но молчание начинает тяготить, кажется, не только меня. В глазах Антона появляется искра, видя которую, мурашки ужаса ползут по коже.

— Давай заключим сделку! — он делает шаг вперед, а я назад. — Три свидания. Всего три, и даже если после них ты не изменишь решение, твоих родителей я больше трогать не буду.

16. Глава 16

«Ладно, я согласна».

Бросаю телефон на кровать, вместо того чтобы запустить его в стену, и падаю лицом в подушку. Хочу утопиться в жалости к себе. За что? Вот за что?

Антон дал мне сутки. За время я почти не спала. Искала выход. Лизе тоже позвонила. И все напрасно. Десять адвокатов ответили, что ничего не сделать! Десять! Я даже с юристом Абду, который занимается его делами в Москве, проконсультировалась. Он, как и остальные, только развел руками.

Антон имеет слишком большую власть. Точнее, его отец. Он владеет самыми ценными нефтяными месторождениями в России. «Любимый сын» не пошел по стопам папочки, выбрав для себя строительный бизнес. За четыре года отношений я была в офисе Антона всего один раз. И то только потому, что его срочно вызвали на работу из-за важного клиента, а мы в это время ехали к друзьям в гости.

Мне всегда казалось, что Антон — номинальный директор. Потому он больше напоминал не знающего реальной жизни мажора, но он относился ко мне… нормально. По крайней мере, в первое время. А потом я привыкла, что он есть в моей жизни. Или лучше сказать контролирует ее. Уйти я не решалась до последнего. Думаю, просто боялась остаться одна. Ведь перед глазами был пример родителей. Они друг друга всегда поддерживали. Сложные времена переживались легче, потому что мама с папой были вдвоем. Вот и я держалась за отношения, которые изначально выглядели провальными. Антон любил тусовки в клубах, а я предпочитала ночью спать. Когда мы куда-то ездили вместе, мне хотелось посетить как можно больше мест, когда его первой остановкой был ближайший бар. Даже в таких банальных вещах, как еда, нам не удавалось найти что-то общее: я любила готовить дома, а Антон предпочитал питаться в фешенебельных ресторанах. Но любые мысли о расставании отгонялись мною при появлении таковых.

В последний год, мы стали жить вместе. И тогда ситуация стала еще хуже. Антон почему-то решил, что может контролировать не только куда мне ходить и с кем встречаться, но и что носить. Мой гардероб превратился в черно-серую, закрывающую все, унылость. Любое отхождение от указаний заканчивалось скандалом. Не дай Бог, я надену юбку короче колена или кофточка задерется до пупка. Самым легким наказанием было молчание. Антон мог не разговаривать со мной пару дней. Но случалось и такое, что он не возвращался домой в течение недели или даже двух, а когда я звонила сбрасывал вызов. А еще он мог запереть меня дома , забрав с собой все ключи. Или… нет, не хочу вспоминать.