Кровь еще не успела успокоиться, сердце колошматило о ребра, рвясь утащить меня ввысь, подобно крыльям, а в голове гудело змеиное шипение, как чертовый голосок, соблазняющий на какую-нибудь пакость…

Потому я выскочила из дома, кипя изнутри, и не придала особого значения окрику Ниалла.

Конечно, я не дам дракону вырваться: годы практики по сохранению контроля мне этого просто не позволят. Тем более мне и без второго превращения прилетит от отца, ведь я так же, как Дориан и Ниалл, нарушила одно из главных правил Драконьего Кодекса: не принимать родной облик в людских поселениях.

Но в Кодексе, к счастью, нет такого пункта, который не позволил бы мне отколошматить другого дракона в человеческом обличье. На людской земле иль на территории драконов — неважно. Монарх он или же слуга — тоже не имеет значения.

Я готова уничтожить этого паразита за то, что он чуть ли не до смерти напугал Анни и разгромил мое самое любимое место во всем Коралловом Заливе!

— Назовите хоть одну вескую причину, милорд, вашего безрассудства, — прошипела, приближаясь к Дориану — удивительно спокойному. От него не исходило той же дикости, какую он недавно источал, будучи драконом. Выглядел совершенно нормально, даже успел где-то достать простое белое кимоно и укрыть им тело. — Хоть одну причину вашего эгоизма по отношению к истинной. Я вас выслушаю. Но предупреждаю: если ответ мне не понравится, я вас сожру без зазрения совести.

— Вы знаете, — сразу заключил мужчина с холодным выражением лица, намекая на мою осведомленность о его происхождении. — Мне очень жаль, миледи, что вы застали мое неуравновешенное поведение.

Прозвучало искренне.

Или я просто желала, чтобы это звучало таким образом. Искренность поможет унять мой гнев и не претворить угрозу в жизнь.

Но я бы сделала это. Ради Анни сделала бы. Пусть он и монарх и за его убийство меня ждет та же участь…

— Извиняться вам следует перед Анни.

— Это я и собираюсь сделать.

Он двинулся к дому, и я резко перегородила ему дорогу.

— Но отложите свои извинения на более благоприятное время. Аннабель нужно прийти в себя.

— Может, она сама мне скажет, желает она выслушать меня сейчас или позже? — спросил тем же сухим тоном, с каким разговаривала я, но в его исполнении слова прозвучали несколько угрожающе.

Любопытно. И куда же делась его преувеличенная учтивость, которую он проявлял рядом с моей птичкой?

— Лорд Невер, — я натянула на себя самый непоколебимый и чопорный вид, на который только была способна и который обычно показывала столь же непоколебимому отцу, — вы меня, кажется, не поняли. Оставьте Анни в покое на какое-то время и объяснитесь. Почему вы скрываете свою сущность от императора?

— Почему вы решили, что я ее скрываю? — изогнув светлую бровь, ответил вопросом на вопрос.

— Потому что правитель не допустил бы нахождения пещерника среди людей и других драконов.

— Вот, значит, как.

Его глаза сузились, и радужка неожиданно приобрела глубокий синий оттенок, схожий с цветом бушующего моря. Это море могло прибрать меня губительными волнами, какие заглатывают корабли с мечущимися по палубе моряками. Такие глаза должны были вызывать страх.

Но во мне не было страха.

Наверное…

— По вашему мнению, такие, как я, должны всю жизнь проводить в пещерах? — металлические нотки в сильном голосе неприятно резанули слух.

Я постаралась сглотнуть как можно незаметнее, ощутив вдруг колкую дрожь меж лопаток, и выпрямилась, упрямо вскидывая подбородок. Он выше меня на полголовы, и его внушительные рост и фигура давили на разум, но вот так просто сдаваться, как одна из драконьих игрушек, которыми забавляются по большей части монархи, я не собиралась.