— У вас одна на двоих душа?

— Нет, Снежка, у каждой своя, — улыбка ее стала ярче, я уловила громкий вздох и поймала краем глаза выражение лица появившегося на краю поляны-стоянки принца. Ну вот, говорю же Илва и Эдна действуют на мужиков потрясающе, вон таращиться, как громом пораженый. — Исполнение обряда было прервано в тот момент, когда и во мне еще оставалось достаточно, и в Эдне хватило для жизни. И каждая из нас сумела вырастить из своей части целое, пусть и очень разное.

— Офигеть, конечно, можно. Вам на двоих одной хватило, а мне и одной или даже части не досталось, — пробормотала я подумав, наблюдая за тем, Раффис отмер, сбросил с плеч добытое животное и принялся разделывать его.

— Снежка, искра — это нечто иное, не то, что принято называть душой. Она по сути — основа магии, что врожденная у всех фейри и их потомков. Без нее они угасают, вместо того, чтобы развиваться и жить в полную силу.

— Угу, эдакая доп опция, делающая их чуток суперменами. Пойму возможно со временем. — качнула я головой и решила продолжить расспросы. Интересно же и не тыкают пока, что лезу не в свое дело. — И как это было расти среди всего… — я демонстративно оглядела окружающий ухающий, щелкающий и светящийся лес взглядом и как нарочно откуда-то донесся жутчайший рык, а после отчаянный, явно предсмертный визг неизвестных мне существ, — вот этого всего.

— Я не росла в лесу, если ты об этом.

— А, точно. В этом… Тахейн Глиффе? В доме у своего жениха?

— Нет, что ты! Вряд ли мне удалось бы выжить и вырасти в подобном месте.

— Эммм… Зачем же мы идем сейчас туда, если по-твоему выходит, что там чуть ли не опаснее, чем в лесу?

— Во-первых, сейчас Тахейн Глифф, как и его владетель уже совсем не те, что были во времена моего младенчества. Под влиянием Эдны очень много поменялось, и сейчас сложно представить, что младенца бы запросто убили.

— Зачем?

— Тысячи причин, Снежка. Месть. Стремление ослабить, лишив надежды на будущее. Нанести оскорбление в его собственном доме, продемонстрировав всем, что он не в состоянии защитить нечто настолько ценное. Ущерб самому Сумеречному государству, что утратило бы безвозвратно такого защитника, как четвертый дини-ши, не оставив после себя потомства и соизмеримого по силе преемника.

— Если все так плохо, то почему бы было не дать тебе вырасти в нашем мире?

— А что бы помешало врагам деспота убить меня там?

— Ну да, ничего, пожалуй. И где же тогда ты росла?

— В оплоте Белых дев.

— Это, я так понимаю, какое-то офигенски надежное место в мире Старших?

— О, еще какое! Нет ни одного фейри в здравом уме, что сунулся бы к моим воспитательницам по доброй воле. Да и под страхом смерти никто бы не пошел. Ведь куда как предпочтительней быть казненным быстро и относительно без мучений, чем попасть в лапы к Белым девам.

Раффис продолжал возиться с добычей, но могу поспорить, что весь буквально обратился в слух.

— Подсказывает мне мое седалище, что я пожалею, если спрошу, но любопытство сильнее. Эти Белые девы, они вот прямо вообще какие-то жуткие монстры?

— Они такие, какими их создала Дану. Но как мне кажется, в момент этого создания она была в самом отвратительном настроении. — осветила нас новой улыбкой, но на этот раз грустной Илва. — Белые девы — существа, которые кормятся плотью, болью и наслаждением других существ.

— Долбануться можно… Это как вообще? — меня передернуло.

— Тебя интересует непосредственно сам процесс? Они способны внушать жертве крайнюю степень эротического наслаждения, не блокируя при этом боль и осознание ужаса происходящего и неторопливо, днями поглощают ее, не позволяя истечь кровью, лишиться чувств, притерпеться к боли или перестать испытывать жестокое удовольст…