Леон пару раз смотрит на превратившуюся в комок и трясущуюся девушку, но не реагирует. Пусть уже взрослеет, пусть учится.

– Расслабься, – приказывает мужчина, и девушка вздрагивает от его голоса.

Поворачивается к нему, пару секунд смотрит и одними губами шепчет:

– Ты, – на большее сил не хватает.

– Да, я, – холодно говорит мужчина. – Не закатывай истерик только, они чуть не убили и тебя тоже.

До самого особняка в автомобиле больше никто не разговаривает. Леон отпускает ехавшую за ними с моста охрану и, вернувшись к авентадору, к сиденью которого словно прилипла его жена, вытаскивает её из машины и тащит за локоть в дом. Далия не знает, от чего ей сейчас страшнее – от предстоящего разговора с Леоном или от той картины, где он так жестоко и хладнокровно убил человека. Леон грубо толкает девушку на толстый ковёр в гостиной и проходит к бару за виски. Далия остаётся сидеть на полу и, не сводя глаз, следит за мужчиной. Хан хватает бутылку Chivas и идёт обратно к ней, откупоривает и протягивает девушке.

– Пей, – Леон трясёт бутылкой перед её лицом, но Далия отворачивается и пытается уползти подальше, тогда мужчина хватает её за загривок и, приблизив бутылку к её лицу, приказывает открыть рот. Далия сжимает губы, пытается выпутаться, но Леон приставляет горлышко к её губам и, надавив пальцем на подбородок, заставляет открыть рот. Далия только морщится и делает пару обжигающих горло больших глотков. Леон отнимает бутылку, сам к ней прикладывается, а потом ставит на столик рядом с девушкой и опускается в кресло.

– Я жду объяснений.

– Они мне помогут? – треснуто спрашивает Далия.

– Вряд ли, – ядовито усмехается мужчина. – Расскажи мне, что из нашего вчерашнего разговора в ванной осталось для тебя непонятным?

– Мне нужно было с ним поговорить, – тихо говорит девушка и смотрит на забрызганную кровью рубашку супруга.

– Ты вроде девушка не глупая, – Леон резко нагибается к ней и, вновь схватив за подбородок, заставляет смотреть на себя. – Я так думал, во всяком случае, – продолжает мужчина. – Оказалось, ты мало того, что глупая, ты ещё чрезмерно самоуверенная. Ты думаешь, что обводишь меня вокруг пальца, играешь в игры с шофёром, выставляешь меня идиотом перед моими людьми. Но ты не виновата, – Леон проводит ладонью по белоснежным волосам. – Это я виноват. Я был слишком добр к тебе, но мы это исправим. Начнём исправлять прямо с сегодняшнего вечера, – угрожающе говорит он и, отстранившись от девушки, начинает расстёгивать рубашку.

– Ты убийца, – говорит Далия и оглядывается по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие. Оно ей точно понадобится, потому что Леон стягивает рубашку с плеч и, откинув в сторону, кладёт ладонь на ремень.

– Меня тошнит от тебя, – девушка тянет время и начинает отползать в сторону столика, периодически рассматривая переплетающиеся узоры на красивом накаченном теле. Даже татуировки у этого мужчины затягивают, глаза отвести кажется чем-то невозможным.

– Ты теперь замужем. Но ты, блядь, настолько им одержима, что бегаешь к нему на второй день после свадьбы? Ты вообще ахуела? – Леон поднимается на ноги и перехватывает бросившуюся к столику девушку в паре сантиметров от бутылки.

– Я не бегаю к нему, – Далия барахтается в его руках, но Леон опускается обратно на диван и, перекинув её через свои бёдра, опускает ладонь на затянутые джинсами ягодицы. – Он мой брат, – кричит Далия. – Ты не имеешь права запрещать мне видеться с семьёй!

– И не будешь ни к кому бегать, потому что отныне всё, что ты будешь видеть, – это эти четыре стены, – Леон снова шлёпает пытающуюся соскользнуть с его колен девушку. – Я тебе запретил, надеясь на твоё послушание, но раз уж ты хочешь, чтобы тебя здесь заковали, то я это сделаю.