Я прокашлялась, не зная, с чего начать.

– Где мои манеры! – мэтр Кланц хлопнул изящной рукой по лбу. – Я должен предложить вам освежиться. Бартолемос, – обратился он к лакею. – Принеси госпоже Вайс… что-нибудь. У нас есть вино? Или вы предпочитаете чай?

– Достаточно воды. Спасибо, – пробормотала я, рассматривая предмет на краю стола. Это был скорпион, похожий на игрушку, которая украшала кабинет в замке Морунген. Только этот выглядел почти настоящим: панцирь у него был хитиновым, лишь хвост и ножки сделаны из меди.

Я протянула руку, чтобы коснуться странной игрушки, но спохватилась и спросила:

– Вы позволите?

Мэтр кивнул, я дотронулась иглы на хвосте членистоного, но тут же отдернула руку и ойкнула, потому что скорпион дернул хвостом и, стуча металлическими ножками, быстро убрался за реторту в середине стола.

– Беспозвоночные недалеко ушли от растений, – сказал Кланц. – У них примитивные эфирные тела. На них легко надстроить механизмы. Этот славный многоногий зверек – один из моих первых успешных опытов по сращению живого и неживого.

Скорпион выглянул из реторты, несколько раз разогнул и согнул хвост, а потом решил атаковать соседнюю банку, наполненную темной массой. От удара его тела банка опрокинулась, содержимое рассыпалось по столу сотней черных шариков, которые вдруг зашевелились, застрекотали, выбросили тонкие ножки и превратились в крошечных серебряных паучков.

Они принялись суетливо бегать между книгами, склянками и инструментами, пища и цепляясь друг за друга. Через минуту паучки замерли, втянули ножки и опять превратились в безжизненные шарики.

– А это просто механическая поделка, чтобы занять голову на досуге. Забавные, верно? Светские кавалеры покупают их, чтобы пугать дам на приемах.

Я нервно сглотнула. Лакей, лязгнув шарнирами, поставил на стол бокал с водой; я поскорей схватилась за него, чтобы унять дрожь в пальцах.

– А вот посмотрите, госпожа Вайс – еще один мой ранний эксперимент.

Мэтр Кланц дотянулся до небольшого стола слева от кресла и жестом фокусника сдернул кожаную накидку, которой тот был покрыт.

И тут меня ждал сюрприз пострашнее ожившего скорпиона и механических паучков.

На столе стоял сосуд, в котором я узнала электрическую банку. От банки тянулись провода, а присоединены они были к человеческой руке. Конечность была отделена от тела давно, поэтому высохла и потемнела от времени, но в остальном она оставалось вполне живой. Темные пальцы подрагивали, шевелились, время от времени барабанили по столу или принимались слепо хватать воздух.

От увиденного передернуло и затошнило. Хотелось вскочить с кресла и покинуть это страшное место, но ноги не слушались. Я хватала воздух открытым ртом и хлопала глазами.

Уж не рука ли это камердинера Бартолемоса, бывшего бомбардира? Лучше не уточнять.

Мэтр Кланц глянул на меня, смутился, и быстро вернул чехол на место.

– Простите, простите, госпожа Вайс, – сказал он торопливо. – Иногда я увлекаюсь и забываю, что мои эксперименты могут шокировать неподготовленную публику.

Он потер лоб и прикрыл глаза, затем кашлянул и положил руки на стол, нервно сцепив длинные пальцы.

Я уже оправилась от потрясения и поняла, что мэтр Кланц был смущен не меньше моего.

– Ничего, – сказала я. – Я могу это понять. Я и сама… увлекающийся ученый в своем роде.

– Я это увидел сразу, – кивнул мэтр Кланц. – По блеску в ваших глазах. Такой же появлялся у моей жены, когда она мне помогала.

Он повернулся и глянул на портрет дамы.

– Маргарет покинула меня много лет назад. Она была моей музой, моим гением. С тех пор я не смог сделать ничего выдающегося. Сердце Августа было последним опытом, который я провел с ее помощью. Но перейдем к делу, – голос мэтра опять дрогнул. – Что вам велел передать Август? Скажите… – мэтр замолчал на миг, его губы тронула жалкая улыбка. – Как он… живет? Он женат? Есть ли у него дети? Последний раз мы виделись четыре года назад. Я слышал, он получил титул и вышел в отставку из-за здоровья. Причина… в его механическом сердце, верно?