Он виновато развел руками, а потом нахмурился.

– Какой смысл камердинеру убивать полковника? – скептически спросила я.

– Кто унаследует состояние Августа, если он умрет? – озадачил меня Кланц. И сам ответил:

– Титул и поместье в отсутствие наследников опять отойдут короне. Состояние – нет. Те драгоценности восточного князька, Ашрафа, сами по себе целое состояние. Деньги Августа получит его мать. И я уверен, что он отписал внушительную сумму и Курту, если составил завещание. А Август составил, будьте уверены. Он любит порядок во всем. Как вы говорите, мать и камердинер – единственные его близкие люди. Мать по крови, Курт – по старой дружбе.

– Не могу считать их злодеями. Нет, мэтр Кланц.

– Дело ваше. Однако все же нужно найти того, кто стоит за всем этим. Если не деньги на кону, то личные счеты. Не удивительно, что ваши местные хотят избавиться от Августа. Мальчик имеет тяжелый характер, он упорен и не терпит нарушений закона. Врагов у него всегда было много. Старым врагам вряд ли сейчас до него, да и месть – удел слабых и неуверенных в себе, а Август выбирал себе сильных врагов. Нет, это новые враги. Но они ужасно глупы. Или наоборот – слишком умны?

Кланц призадумался, щелкнул языком и сообщил:

– Я понял, о каком яде шла речь. Пожалуй, он и впрямь не причинил бы Августу серьезного вреда. Верно, он нарушает естественные электрические токи организма, но мое механическое сердце сильнее этой мелочи.

– Барону было очень плохо. Я была уверена, что Август погибнет.

– Не погиб бы. Полежал бы без чувств пару часов, потом пришел в себя. Но жизнь ему недомогание испортило, это безусловно. Разрушило его карьеру, превратило его почти в калеку. А он всегда был так силен и полон энергии! Немудрено, что он затосковал.

– Значит, он был в безопасности? Верится с трудом. Хотя отравитель толковал о том же. Говорил, что желал лишь припугнуть его. Сдается, он все же был не так глуп. Или просто успокаивал свою совесть?

– Возможно. Да, яд не убил бы его, но мог ускорить неизбежный и печальный исход. Августу действительно грозит беда и – мне горько это говорить – дни его сочтены. Близок тот день, когда его механическое сердце остановится навсегда. Год, два, пять… не больше. Даже вы с вашей любовью и вашим даром не сможете ему помочь.

У меня похолодело в груди. Кланц тяжело вздохнул, сдернул свой дорогой парик – под ним я увидела густой ежик седых волос – и крепко потер затылок.

– Пожалуйста, говорите без утайки, – попросила я. – Почему вы уговорили Августа на операцию тогда, семнадцать лет назад? Что произошло потом? Почему вас прозвали дьяволом? Почему Август не хочет искать помощи у вас? И почему вы так уверены, что…механическое сердце отбивает свои последние дни?

2. Глава 2 Сам дьявол

Кланц молчал долго. Подумалось: он не ответит.

Потрескивали угли в печи, механический скорпион дробно стучал ножками, разгуливая по столу, из-под кожаного чехла доносились судорожные шорохи. Все это было так странно и непривычно, что мне показалось: сплю и вижу сон. Я вздрогнула, когда Кланц наконец заговорил:

— Сначала расскажу о себе. Итак, кто же он такой — мэтр Кланц, человек, которого прозвали дьяволом? Я не дьявол, Майя. — Он энергично покачал головой, его взор исступленно сверкнул.

— Мэтр Кланц — ученый, ненасытный в своей любознательности. Ученый, которого сжигает желание сделать мир лучше. Избавить людей от страданий и превратить их в нечто большее.

Пораженная таким началом беседы, я глянула на него вопросительно. Кланц прикрыл глаза, будто разговаривая с самим собой, и продолжил: