Этот агрегат сильно меня озадачил. Наверняка к нему тоже приложил руку мастер Жакемар. Такой печи самое место в лаборатории алхимика, а не на кухне. Не хотелось думать, что же именно готовил в ней безумный изобретатель.

Справа лязгнуло — я повернулась.

Замученного вида девчонка возилась возле таза с мыльной водой. Рядом громоздилась башня грязных тарелок. Старуха в чепце и залитом жиром фартуке грохотала кастрюлями, расставляя их по полкам. Движения ее рук были резкими, лицо — недовольным. Вылитая ведьма, и в этой мрачной кухне, похожей на разбойничье подземелье, ей было самое место.

— Добрый день! — обратилась я к стряпухе. — Вы Барбела? Я Майя Вайс.

Посудомойка робко смотрела на меня, продолжая натирать тарелки. Кухарка вздрогнула от неожиданности. Повернула голову, как хищная птица, прищурила выцветшие глаза, буркнула что-то неразборчивое, отвернулась и сердито грохнула очередной кастрюлей.

Нет, на хорошего повара она уж точно не походила. Во-первых, хорошие поварихи должны быть румяными, упитанными и добродушными. Во-вторых, Барбела не отличалась опрятностью. При виде ее фартука, длинных желтых ногтей и седых косм, лезущих из-под косынки, к ее стряпне не хотелось притрагиваться никогда. В-третьих, она не любила кухню и свои инструменты. Вон как небрежно ставит их, швыряет, словно наказывает!

За шкафчиком я углядела приоткрытую дверь, откуда раздавались голоса и доносился густой запах похлебки. Видимо, людская, где слуги обедали и проводили свободное время. Туда-то я и направилась, не обращая внимания на Барбелу, которая продолжала подозрительно коситься в мою сторону.

Из полуоткрытой двери выглянула Луция и, увидев меня, заулыбалась.

— Пришла все-таки!

Я поднялась по ступенькам — людская была на уровне первого этажа, я словно вознеслась из преисподней в нормальный мир — и оказалась в комнате с длинным столом посередине. В дальнем углу горел очаг, на плите сверху стоял котелок, над очагом сушились связки трав. Их пряный запах смешивался с ароматами еды и дымом трубочного табака.

Простая обстановка, какую можно найти в любом трактире и доме Ольденбурга. Все понятно, привычно и… так человечно!

Болтовня стихла, на меня уставились со всех сторон. Луция назвала мое имя с легкой фамильярностью, которая окончательно подтвердила, что в глазах челяди место мое в иерархии обитателей замка находилось где-то посередине: не служанка, но и не ровня хозяевам или их гостям.

Ну и славно. Если бы в замке придерживались строгого уклада, как в столичных домах, пришлось бы мне проводить время в полном одиночестве в своей комнате.

Мне представили конюха Гюнтера, уроженца Ольденбурга, которого я немного знала, двух пожилых, степенных лакеев и одного юного, шустрого, трех служанок и Марианну, горничную госпожи Шварц. Она являла противоположность своей хозяйке: пухлая, смешливая женщина средних лет. Интересно, как она ладит с унылой, ехидной Вороной? Впрочем, хорошее жалованье быстро учит угождать и притворяться.

Другие в комнате были мне знакомы. У очага приютился на низкой скамеечке брадобрей Зандер. Вытянув тощие ноги в шерстяных носках, он курил короткую трубку. Он сидел без своего ухофона. Увидев меня, Зандер прищурил дряблые, как у рептилии, веки и дружелюбно поклонился.

Неподалеку лежал кверху пузом Фил. Сначала показалось, что кот сдох, и я не на шутку перепугалась. Однако он дернул лапой, а рядом я разглядела тарелку, доверху наполненную мясными обрезками. И я поняла, что он просто спит после сытного обеда. Кот освоился в замке и чувствовал себя как дома.