Наконец в груди вспыхнуло нетерпеливое вдохновение. Я позабыла о своих переживаниях. Вниманием моим полностью завладел возникший в голове образ, который я стремилась запечатлеть на бумаге. Минуты текли, бодро скрипел грифель, но вскоре рука утомилась, а в желудке засосало от голода. Почти весь день я обходилась без еды, если не считать скудную закуску, которую принесла Луция.

Но, поразмыслив, на ужин я решила не ходить. Позже отыщу кухню, там попрошу накормить, а заодно познакомлюсь с остальными обитателями замка. Компания слуг будет куда приятнее, чем общество Железного Полковника. Пригласив меня, он показал себя вежливым и внимательным хозяином, но нет, спасибо, ваша милость, обойдусь. Кушайте без меня. Приятного вам аппетита.

Однако вскоре в дверь постучали.

— Его милость просил вас поторопить и напомнить, что ждет в столовой, — сообщила Луция.

— Передай его милости, что я устала с дороги и не… — я осеклась.

Да никакое это не было любезное приглашение! Полковник отдал приказ. Я теперь у него на службе, должна подчиняться и не доставлять хлопот.

Я отложила альбом, поднялась и задумалась.

Хорошо! Пусть первые встречи и знакомства с хозяевами замка прошли неудачно, совместный ужин может все исправить. Я приятно проведу время. Баронская кухня должна быть отменной, блюда изысканными — все же титул и деньги дают кое-какие привилегии. Посидим в уютной столовой, при свечах, поболтаем, узнаем друг друга получше. И дальше все пойдет как по маслу.

Прежде чем выйти, на секунду подошла к зеркалу. Надо появиться перед полковником светской дамой. Безупречной, невозмутимой и вежливой. Показать, что я его не боюсь и помыкать собой не дам. Буду прилежно исполнять то, на что подписалась, честно отрабатывать обещанное вознаграждение. Хотя не позволю относиться к себе как к служанке или подопечной, которую можно муштровать.

Попробовала принять строгий и любезный вид, однако глянув на собственное отражение, поняла, что ничего из этой затеи не выйдет. Веки опухли, веснушки ярко выделялись на бледной коже, волосы растрепались и завивались колечками. Жалкое зрелище. Ладно, хоть платье приличное — темно-зеленое, с аккуратным кружевным воротничком и манжетами. Правда, цвет лица оно не улучшало. Куда уж такой непривлекательной особе шашни с парнями водить! Да на меня распоследний конюх смотреть не захочет.

Рука потянулась к лицу. Столичная тетка учила: если немного пощипать щеки да покусать губы, можно добавить лицу живости и получить прелестный румянец. Однако то ли щипала я слишком усердно, то ли совет не годился для тонкой кожи — так или иначе, вышло еще хуже, к веснушкам добавились некрасивые красные пятна. Я в отчаянии махнула рукой и отошла от зеркала.

Дорога до столовой обернулось неблизким путешествием в правое крыло первого этажа — опять сквозь холодные коридоры, сквозь пещерный сумрак и мечущиеся тени от светильников, мимо скалящихся остовов в стенах.

Луция остановилась у массивной двери и сказала: «Вам сюда», а потом кивнула, словно подбадривая, и ушла.

Открыв дверь, я вошла в просторный зал.

Здесь царил торжественный полумрак, разбавленный золотыми пятнами канделябров. Они освещали зал таинственным колеблющимся светом. Наступил ненастный вечер, и узкие, высоко расположенные окна походили на черные щели.

Помещение убрано богато, со стен свисали драпировки, обеденный стол окружали стулья с изогнутыми спинками.

Обстановку в дальней части зала скрывали тени. Почти непроницаемые, однако мои глаза сразу устремились в эту темноту. Мне показалось, что там притаилось гигантское живое существо. Оттуда доносились размеренный стук и поскрипывание. Из полумрака выступали неясные очертания — высокий прямоугольный предмет. У его вершины тускло белел циферблат. Ниже, в длинном черном окошке, похожем на вход в пещеру, вспыхивала полированная бронза маятника, когда он, совершая свой ход, ловил отблеск огня.