– Ксюше скучно. Девочка требует внимания.

– Ты знаешь сколько это стоит? – Лика оттягивает ткань на груди.

– Конечно, – преспокойно отвечаю. – Я видел списание со счета. Постираешь.

– Я?!

– А что? У тебя аллергия на порошок? На стиральной машине есть программа деликатной стирки.

– Какой ты… – передергивает плечами.

– Какой?

– Черствый!

А ты бесчувственная, – хочется мне бросить ответное обвинение, но тактично перевожу тему.

– Я просто прошу больше уделять внимания Ксюше, – максимально спокойно доношу до супруги свое желание.

– Твоя Ксюша избалованная капризная девочка. Она меня не слушает! А ты ей во всем потакаешь!

А по–моему избалованная и капризная сейчас стоит передо мной.

– Интересно почему? Ровно до свадьбы моя дочь, по твоим же словам, была прелестным ребенком, а после вдруг стала капризной? Не ты ли ею занималась, будучи няней, дорогая? Если разобраться, это сказывается твое воспитание.

– Ты тоже отец! И тоже обязан заниматься дочкой. А не разрешать ей так себя вести со мной. Она должна меня уважать, а она вот, – Лика снова оттягивает блузку, демонстрируя пятна от бульона. – Ты ее поощряешь, а она переходит все границы!

– Ей еще нет и четырех лет! А тебе двадцать семь. Ты априори опытнее и мудрее маленькой девочки.

– Никита, я хочу своего ребенка. Твоего и моего!

– Ксюша в твои планы не входит, да? – я зол. Меня несет. – В таком случае не вижу смысла продолжать бессмысленный разговор.

– Никита! Ты меня не слышишь! – психуя, Лика отходит к окну. Складывает руки на груди.

В обвинениях Лики есть львиная доля правды. Я тоже обязан заниматься дочкой, а я по горло увяз в расследованиях, сбагрив Ксюшу Анжелике. Думал, дочь сблизится с няней, Лика заменит ей мать, а по итогу сблизилась Лика со мной.

Растираю руками лицо. Тупик какой–то.

– Я тебя услышал, Лика. Я найду Ксюше няню, раз тебе некогда ею больше заниматься.

Лика оборачивается. Губы шевелятся как у рыбки. Она хлопает наращенными ресницами, не понимая, шучу я или нет. Не шучу.

Глупо надеяться, что жена будет любить мою дочь как родную. Няня – это выход. И отпуск вдобавок возьму, чтобы больше с дочкой времени проводить. Сразу, как текущее дело завершу, так в отпуск.

– Ты сейчас серьезно, Никита?

– Вполне. Занимайся блузками и что там еще у тебя, – указываю на телефон.

– Я вакансии рассматривала! – вспыхивает.

– Я так и думал.

Встаю из–за стола, давая понять, что разговор окончен.

– Никита, – Лика бросается ко мне, прижимается сзади, обнимая за талию, ластится кошкой, – давай я сама Ксюше няню подберу?

– Дочь моя. Я выберу.

– Молодую, красивую? – нервно смеется мне между лопаток. – Я буду ревновать.

– Не переживай, в нашей стране многоженство запрещено.

Снимаю с себя ее руки.

– У меня встреча через час. Зайду к дочке перед отъездом. Постарайтесь без меня жить мирно, окей?

– Окей, – со вздохом.

3. 2. Никита. Заколдованные

2. Никита. Заколдованные

Ксюша, как послушная девочка, сидит за своим столиком, раскрашивает картинки в детской раскраске. По бокам стоят еще два стульчика – в одном Зайка сидит, в другом Настенька – кукла ростом с Ксюшку. Перед каждым – альбомные листы и по несколько цветных карандашей.

Остальные игрушки в ряд сидят на диванчике, на полках или спрятаны в комоды. Детское трюмо с подсветкой вокруг зеркала завалено блестящими заколками, разноцветными резиночками, всякого рода расческами и косметикой.

Ищу место присесть.

Зайка у нас неприкосновенный, а вот куклу можно и потревожить.

– Разрешите мне присесть на ваше место, сударыня, – отправляю Настеньку на кровать, а сам сажусь на ее место.