Людмила Витальевна с налёта распахнула двери деревянного туалета и замерла, понимая, что придётся сейчас на полусогнутых ногах дело важное свершить. Изловчиться, чтобы штаны белые, модные не испортить. Вопреки всякой логике рядом с туалетной бумагой мирно поджидала своего часа газета. Женщина задумалась: в такой неудобной позе ещё и читать в процессе? Тут тебе любой инструктор йоги подивится гибкости пожилой хозяйки дома. Ладно летом, а зимой бегать в почтенном возрасте к этому зданию каково? Решено: пока тётя Тоня в больнице, надо рабочих отыскать, да пристройку организовать. Читать газету она не стала, своих дел хватало.

Сонная, голодная и уставшая Люська глядела на масштаб хозяйской ответственности. Рыжий певун куда-то исчез бесследно. Вернувшись в дом, она открыла холодильник в поисках пищи. Яйца да варенье ‒ не густо. Смартфон оживился звонком.

– Мама, ты почему не отвечаешь? Я в ватсап тебе всё утро пишу, где ты, что ты? Доехала? ― причитала дочь Ольга. ― Мы с Димкой уже извелись все.

– Дочь, прости! Тут интернета нет, а звонить ночью я не стала, думала, с утра сообщу.

– Напугала, больше так не делай! ― Рассказав о своих делах, девушка пожелала хорошего отдыха и попрощалась.

– Да уж, хороший отдых, ― задумчиво произнесла Людмила, нажав кнопку вызова на контакте «Тётя Тоня».

– Люся, здравствуй, ― бодро поприветствовала родственница.

– Доброе утро, тётя Тоня. Как ваше самочувствие?

– Уже лучше, врач лечащий сказал, надо полежать недельку, пока анализы проверят, потом прокапают. Кто же знал, что гипертонический криз схлопочу.

– Не торопитесь, ― помня о своей задумке пристройку соорудить, пока тётя в больнице, Люся уже мысленно продумывала реализацию плана. ― Пусть проверят, пролечат. Я доехала, уже на хозяйстве. Когда вас навестить можно?

– Не надо, детка, ты за домом присмотри. Кормят нас хорошо, что тебе мотаться туда-сюда. Курям в сарае комбикорм стоит, ты его водой разводи тёплой.

Поведав обо всех подробностях ведения домашних дел, женщина вздохнула: ― Надеюсь, ничего не забыла, но если что, звони, и за Манькой крольчихой следи, чтобы вода постоянно была, а то разродится, если питья не будет, сожрёт крольчат.

У Люськи пульс в висках застучал. Срочно бежать, смотреть на Маньку эту. Спешно попрощавшись, рванула она к крольчатникам. Судя по круглому животу серой крольчихи, чуда еще не произошло. В коробе, покрытом плотно пухом, не наблюдалось потомства. Обойдя клетки, она заполнила кормушки и поильники.

Настало время близкого знакомства с певуном и его подружками. Людмила посмотрела за изгородь курятника: ‒ закрыт плотно, петух белый важно расхаживает среди соплеменниц своих, да гусей. Куда же вредитель утренний исчез. Раскидав корм, хотела было яйца по гнёздам собрать, только на одном из них квочка волнительно закудахтала. Люся наклонилась к ней, а сзади белый петух с разбега вонзился ей в икры когтистыми лапами. Горожанка еле ноги унесла. Захлопнув двери курятника, Люся заметила Дружка, его взгляд выражал то ли сочувствие, то ли недопонимание. В общем, смотрел он как-то явно с размышлениями, что такая хозяйка до добра животину не доведёт.

Что же за деревня такая, где все так и норовят напугать да потрогать? Людмила с грустью окинула взглядом свои когда-то белые штаны. Сама виновата, нечего было по хозяйству в них расхаживать. Оно иногда думаешь, да что там, в деревне, сделал утром дела, до обеда свободен. Только у Людмилы аргументов в противовес теперь масса нашлась бы. Это в городе привычно: закинула в стиральную машинку, постирала, посушила, а тут целая процедура. Да и помыться ‒ церемония с баней не скоро ей светила.