Пришлось стиснуть зубы, чтобы прогнать образы, — догадки касались будущего, а нужно разобраться с настоящим. У меня была неприязнь братьев к Элсару, верёвка на шее Франа и его озабоченность похищением. Всё это нужно как-то использовать и помочь себе. Жаль, не стоило заводить разговор об Элсаре — это могло разозлить и всё испортить.

От усталости, непонимания и голода ничего не приходило на ум. Я молчала и наблюдала, как Фран ломал палки и делал колышки длинной с кисть руки. Настрогав внушительную кучу, он достал из сумки тонкие веревки и стал приматывать их к остатку длинных палок. По две-три на одну, они торчали под прямым углом и выглядели опасно.

Не думаю, что нужно выбирать занятие, исходя из гендерных различий, но было приятно наблюдать, как мужчина делал что-то истинно мужское. Фран сидел с широко расставленными ногами, ловко обращался с деревом и привычным движением проверял конструкции. Он был уверен в себе и точно знал, что выглядит привлекательно — вдруг сболтнёт лишнего, если польстить? Я побоялась всё испортить, поэтому просто спросила о его занятии.

— Х-м-м, — Фран тепло улыбнулся, проверяя остроту колышка, — никогда не ночевала в лесу? Тогда идём, покажу.

Он встал и собрал плоды трудов, которые весело постукивали друг об друга. Я успела привыкнуть к тёплому отношению, но такая готовность настораживала. Хотя… два незнакомых мужика, связанные руки — куда уж хуже?

Мы остановились около ближайшего дерева, и Фран достал ещё одну верёвку.

— Она у тебя без дна? — спросила я.

— Дно есть. Древесных волокон и верёвок из него много помещается. Вдруг придётся плести новую пращу.

Он привязал пустой конец палки к стволу у корня тоже под прямым углом. Я снова залюбовалась уверенными движениями и ловкостью — приятное зрелище, как ни крути. Перед палкой Фран воткнул два колышка на расстоянии друг от друга.

— Смотри, между ними будет веревка. Мы закрепим палку с острием здесь, — он согнул её и притянул к колышку, — и если кто-то заденет веревку, то…

Палка распрямилась, острые концы метнулись вперёд с такой скоростью, что я отступила.

— Не бойся, если животные и не попадутся, мы сможем отпугнуть их огнём. Мы с Олтром будем спать по очереди.

Фран посмотрел на меня снизу вверх и мотнул головой, отбрасывая выбившуюся прядь.

— Кто здесь водится?

— Севернее глушь, там волки, но сюда они не заходят, разве что оголодают и придут за кабанами.

Он говорил буднично, словно всё в порядке. Надеюсь, так и есть — братья не выглядели городскими неженками и наверняка знали, как и что делать.

В темноте я не уследила за руками Франа, пока он натягивал верёвку и крепил палку с колом. Потом он внимательно посмотрел на меня, но теперь без улыбки. Возможно, мы просто были одинаковыми и старались понять окружающих, отсюда и осторожность с недомолвками?

Стало ясно, почему у него такое доброе лицо — уголки губ всегда были чуть приподнятыми.

— Что? — спросила я.

— Сказать откровенно, — Фран встал и тихо посмеялся своим мыслям, — я никогда не видел иноземцев.

— И как мы тебе?

Он поджал губы и молчал пару секунд. Пришлось напомнить себе, что эти ясные глазки недавно сочились ядом для Элсара.

— Оказывается, вы очень красивые, — без смущения сказал Фран и застыл, то ли ожидая ответа, то ли просто любуясь. Вот это было тревожно, поэтому я попятилась.

— Прости, — он опустил глаза и заговорил без притворства: — Не бойся нас с Олтром. Может, мы и деревенщины, но не злые. Олтр просто суровый, он не хотел тебе зла, поверь.

Я пятилась, становилось не по себе от такой близости. Деревенщины. Выходит, скромное платье считалось неплохим, и забрали меня из кареты, как леди. Господи, леди… Безумно хотелось отделаться от теории попаданства, но вокруг по-прежнему шелестел лес, вдалеке кричала птица, и никакой цивилизации.