- Если будете тАм говорить, то вас не отличат от местного населения.

Она меня хвалила, и я была счастлива, так как хотела по прибытии Сережи из командировки похвастать своими достижениями.

- Мы обязательно будем говорить дома по-французски. Каждый день! – Мечтала я, перед сном и посылала ему трепетные поцелуи.

«Комиссарша» меня, конечно, опять ругала, но видимо ей сказали, что это не моя инициатива, а ребят, которые спустя рукава отнеслись к снимкам на воскреснике. Опять указала на ошибки, которые следует учитывать.

- Или мы отстраним тебя от выпуска нашего «Комсомольского прожектора», как рупора активной жизни комсомола.

- Вот те и здрасти! – Aыркала я, после выхода из её кабинета. – За мои идеи меня же и отстранят. Теперь это значит их рупор, а когда предлагала, она была против. Вот кто поймет эту женщину! Чем-то она меня напоминает – такая же упертая и одинокая, - вздохнула я и побежала под звонок в кабинет немецкого языка. Сегодня грамматика.

- Ненавижу немецкую грамматику!

В воскресенье я встала окрыленная.

- Сегодня услышу голос моего возлюбленного, моего мужа!

Как и условились, к подъезду подъехал Иваныч на своей «Победе» и помахал мне рукой. Я уже ждала его, поглядывая на часы.

- Прости, припоздал маленько, – сказал он, когда я плюхнулась на переднее сидение. – Затор был в центре Садового кольца. Не смогли разъехаться несколько машин. Ты обратила внимание, что уже появились такси «Волга», как у хозяина! Когда-то ему, как Лауреату первому дали такую машину и это были единицы, теперь даже такси есть. Скоро по дорогам Союза забегают эти машины. Отличные по своим характеристикам и удобные, комфортные. Ты же сама знаешь!

Я кивала и плохо слушала голос бывшего ординарца. Я торопилась к аппарату, я горела желанием услышать ласковый голос, слегка хрипловатый, бархатный и слова, которые грели меня всю эту неделю. Слова любви!

Наконец мы остановились у знакомого подъезда, и я пулей выскочила из машины. Открыла двери и бросилась бежать по лестнице, даже не обращая внимание на крик консьержки:

- Кудааа! Там никого нет!

- Она со мной, Антонина Васильевна! – услышала я спокойный голос Иваныча. – Надо ей кое-какие вещи забрать, что ещё оставила там. Так что не волнуйтесь. Сергей Витальевич в курсе.

- Ааа! Тогда ладно. Илья Иваныч, а как….

Но я уже не слышала, о чем она там ему говорила, а быстро открыла двери и разделась. Прошла в кабинет, посмотрела на аппарат, на свои часы и поняла, что есть еще час до оговоренного времени. Решила осмотреть квартиру после той Люси. Зашла в его спальню, потом в свою бывшую комнату, в зал. Кругом было чисто, прибрано и даже не воняло табачищем, который еще тогда ударил в нос. Сергей курил какие-то особенные папиросы, и от него пахло вкусно. Или мне тогда казалось, потому что я любила весь его запах и от него у меня кружилась голова. Прошла к пианино, подняла крышку и пробежалась по клавишам, вспоминая здесь на них длинные сильные пальцы Сергея. Тут же послышались в голове звуки шопеновских мелодий, и я тихо озвучила одну из них.

- Ла-ла-ла! Мммм…- замурлыкала я..

- Ты где, Валюша? – Eслышала я голос Иваныча. – Идем чаю попьем. Еще есть время.

Я откликнулась и быстро прошла в кухню. Оглядела и увидела, что она вновь была в порядке, как и при Глаше. Уселась за стол и притянула к себе тарелку с пирожками.

- Она пекла? – Gоказала на них и прихватила один. Надкусила и закрыла глаза.

- Вкусноооо! Мои любимые, с яблоками!

- Она же знает вкус своей любимой Валечки! – Eлыбался Иваныч, расставляя по столу вазочки с вареньем и медом. – Сказала, чтобы ты сама всё съела, а то опять понесешь своим студенткам.