— Ты… как бы это сказать… — Кондор снова провел рукой по волосам. В этот раз жест выглядел нервным. — Ты побывала на Изнанке мира и вернулась. Вышла из зеркала в моем кабинете.

...я упала вниз, спиной в воду. В черную холодную полынью…

Пальцы крепко сжали плед.

— То есть… сложно назвать это «вышла», — продолжил волшебник. Он почему-то отвел взгляд в сторону. — Я вытащил тебя оттуда. Из холодной воды.

...в черную холодную полынью. Течение реки подхватило меня и затянуло под лед. Я цеплялась пальцами за его острые края, лед ломался, меня тянуло все дальше и дальше, туда, где лед становился прочнее, и сколько я ни била по нему — не поддавался…

— Мари?

...а потом я вспомнила, что в этом мире много дверей, а вода так похожа на зеркало, а значит, есть выход...

Я не смогла ответить — у меня во рту была вода. Много воды. Холодной, с маленькими осколками льда, от которых сводило зубы и немел язык. Я попыталась проглотить ее, но закашлялась, вода пролилась мне на колени, прямо на плед и сквозь него, а кашель сложил меня пополам. Было не больно — неприятно.

И почему-то стыдно.

Кондор оказался рядом очень быстро. Он опустился на колени напротив меня и положил ладонь мне на затылок.

— Сейчас пройдет, — тихо сказал волшебник. — Потерпи немного.

Он сунул мне в руку непонятно откуда взявшийся платок, который я приложила ко рту. Ладонь на затылке была неподвижной, я чувствовала только легкое тепло и щекотку, бегущую вдоль позвоночника.

Все исчезло так же внезапно, как началось.

Не прекратилось — исчезло, словно ничего и не было. Я держала у рта совершенно сухой платок, плед на коленях тоже был сухим, а колени упирались Кондору в грудь, и это, кажется, смутило нас обоих.

— Это иллюзия, — сказал волшебник. Он отстранился — убрал руку с моего затылка и сел, скрестив ноги, передо мной. — Изнанка не любит отпускать сразу, а с твоего возвращения прошло от силы пара часов. Но если давать таким иллюзиям власть над собой, они обретают плоть и становятся опасны.

Я кивнула в ответ, словно что-то поняла, и судорожно сжала платок.

— Голова не кружится? Нет ощущения, что ладони горят? — в голосе Кондора была тревога, более чем явная.

Я помотала головой.

— Мне это не снилось, — сказала я.

Это был не вопрос — утверждение, сказанное себе самой.

— Нет, милая, — устало ответил Кондор. — Что бы ты там ни видела, это был не сон. Если почувствуешь себя… странно, говори мне тут же. Боюсь, это еще не конец.

Он встал с пола и куда-то пошел, я не смотрела, куда. Мой сон, который не был сном, проносился перед глазами от самого начала и до конца, до того момента, как я оказалась на камне у реки — и упала в реку. Реалистичный до одури, полный мелких подробностей, холодный и страшный — не сон, а что-то другое. Что-то, что с трудом укладывалось в голове.

Кондор подошел к зеркалу и снял ткань, которая его закрывала.

— Ты всех нас напугала, — сказал он, перекидывая черное полотно через плечо. — Особенно Сильвию. Она, бедняга, не могла не выпустить хозяйку, даже если хозяйке вздумалось отправиться среди ночи на опасную прогулку. — Кондор повернул голову в мою сторону. — Я не знаю, как тебе удалось обойти ее гейс, Мари, но нам лучше найти эту лазейку. Чтобы тебя снова не увели у нас из-под носа. А, вот и наш страж.

Со своего места я не могла видеть, что было в зеркале, но в какой-то момент мне показалось, что силуэт Кондора в отражении исчез. Зеркало стало серым, словно его затянул туман, а потом из него вышла тень.

Смутная и бесформенная, эта тень быстро обрела знакомые мне черты, превратилась сначала в силуэт высокой худой женщины, а потом в саму Сильвию в неизменном строгом платье, но с непривычно распущенными по плечам волосами.