— Поймай для начала! — Ахо захихикал, взмыл в воздух и замер ровно на том расстоянии, на котором он был в абсолютной безопасности от моих пальцев. — Я знаю, что ты боишься, — напомнил он злорадно, но тут же его интонации стали спокойными, почти ровными и даже доброжелательными. — И твой страх очень сладок. Ты можешь остановить все раньше, чем я откушу тебе кончик уха, например. И ведь я даже не предлагаю тебе что-то... неприятное. Попробуй. — Ахо сел на краешек одной из полок и приобнял статуэтку грифона, которая стояла на ней. — Попробуй, и я приведу рыжего, — пообещал он и еще шире улыбнулся.

Я зло сжала губы и поняла, что, пожалуй, это честная сделка.

По крайней мере, казалось мне, я ничего не теряю.

Кроме самолюбия, если волшебник очнется в процессе. Или если ему разболтают.

На то, что он очнется до, я очень надеялась, но нет. Не очнулся. Не очнулся, даже когда я осторожно провела рукой по его щеке, извиняясь за то, что собиралась сделать.

Ахо взлетел и замер в воздухе, вытянувшись в нашу сторону, внимательный и предвкушающий. Я не понимала, чего он добивается, и, честно говоря, уже не хотела думать и строить предположения.

Поцелуй получился с привкусом крови и слез. Я стояла на коленях рядом с Кондором, стараясь не дотрагиваться лишний раз, не нарушать чужие границы еще сильнее, чем уже это сделала. Все, что я себе позволила, это осторожно придерживать голову мага, запустив пальцы в его жесткие темные волосы, почему-то казавшиеся на ощупь похожими на птичьи перья.

Я искренне надеялась, что Кондор не придет в себя сразу, и не знаю, чего боялась больше, его гнева или того, что он ответит на поцелуй.

Кончики пальцев слегка покалывало изнутри.

Ахо что-то невнятно, но красноречиво хмыкнул.

Я злобно вскинула голову.

— Достаточно?! Видишь, ничего не получилось!

— Вполне, — фэйри резво отлетел в сторону и уставился на мои руки.

Я удивленно перевела взгляд на них и чуть не вскрикнула: сквозь кожу было видно, как вдоль вен проступает что-то бледно-серебристое, сияющее, и с каждым ударом сердца это сияние становилось все ярче и ярче. Покалывание в пальцах стало сильнее, под кожей ладоней нарастала щекотка.

«Нет ощущения, что ладони горят?»

Торжествующий звонкий хохот фэйри заполнил комнату.

— Я так и учуял! От тебя слишком пахло магией, человечье дитя! — Ахо суетливо кружил рядом, как назойливая и любопытная муха-переросток, едва ли не принюхиваясь ко мне, но старательно держась на безопасном расстоянии.

Я же в ступоре наблюдала, как просачивается на кончиках пальцев это сияние, как оно стекает с моей руки, оставаясь в воздухе едва заметным туманным шлейфом, стоит только пошевелить пальцами.

Красиво. И страшно.

Стало холоднее.

С очередным выдохом я заметила, как изо рта вырвался пар.

На границе слуха раздался легкий стеклянный перезвон, уже знакомый и потому страшный. Я обернулась к зеркалу и увидела, как и зеркало, и оконные стекла покрылись тончайшим слоем узоров инея.

И стало тихо.

— Очнись, пожалуйста, — я осторожно потрясла Кондора за плечо.

Он не очнулся.

Ахо тоже исчез — или спрятался где-то, где я его не видела. Я позвала его, но пикси не показался.

Впервые за все это время я пожалела, что слуг в замке почти нет. Или есть, но не люди, и общаться с ними я не умею. Я осталась одна с чем-то неведомым, странным и необъяснимым, и мне было чертовски страшно.

Щекотка под кожей превратилась в боль. Ладони жгло, вдоль вен словно тек жидкий серебряный огонь. Мне хотелось расцарапать кожу, только бы это ушло, пропало, вытекло из меня прочь.