— Позже привыкнет, куда денется, — и снова слышны звуки потасовки. Кажется, мне пора, иначе я боюсь, что стану свидетелем чего-то нехорошего. А как известно, свидетели долго не живут и плохо кончают.

От всего услышанного у меня трясутся руки и выступил холодный пот, я хочу заблокировать планшет, чтобы свалить отсюда. Но вместо этого в спешке тычу куда-то не туда, и он издает громкий звук отключения вообще. Звук был настолько громкий, что мне кажется, его услышали даже за пределами корабля. Я даже зажмурилась, понимая, что бежать бесполезно и надо что-то придумать. Открываю глаза и вижу перед собой троих хармитов. Братья Вок смотрят на меня с любопытством, а вот голубоглазый Арутус зол и метает взглядом ледяные молнии.

— Что ты здесь делаешь? — один из братьев Вок включил коробочку переводчика, и тот перевел вопрос механическим голосом.

— Подслушивает, — за меня отвечает синеглазый.

— Я шла в трюм, — лепечу, прижимая к груди планшет, а сама вжимаюсь в стену.

— Арутус, как она может подслушивать, если языка не знает, — усмехнулся второй брат Вок.

— Зачем тебе в трюм? — Арутус нахмурился.

— Я там работаю, — не получается перебороть страх перед этими мужчинами, хоть головой и понимаю, что они меня не обидят.

— Кем? — теперь уже и братья хмурятся.

— Посол наказал меня и еще двух девочек, и мы помогаем Робу убирать за животными, которые летят на Харму, — объясняю мужчинам. Братья переглянулись, а Арутус сцепил зубы так, что заходили желваки. И мне даже на миг показалось, что у него зрачки вытянулись и стали продолговатыми. Я испуганно зажмурилась и встряхнула головой.

— Арутус, прекрати, — один из братьев понял, что я испугалась синеглазого. — Ты ее пугаешь.

— Сейчас я этого посла испугаю, — и мужчина вихрем понесся по коридору, а я облегченно выдохнула.

— Он не причинит вреда Константину Леонидовичу? — я посмотрела вслед удаляющейся фигуре мужчины. Если честно, я переживала больше не о после, а о последствиях.

— Не переживай. Он, пока дойдет, успокоится, — говорит один из братьев.

— Он вспыльчивый, но отходчивый. Поверь нам, мы давно его знаем, — добавляет второй. Хармиты встают с двух сторон от меня и конвоируют по коридору.

— А мы куда? — я понимаю, что мы идем явно не в трюм к животным.

— Мы тебя проводим, — говорит тот брат, что слева.

— И присмотрим, чтобы никто не обидел, — добавляет тот, что справа.

Я судорожно сглотнула, понимая, что меня ведут даже не в сторону моей каюты.

17. 3.9

Больше всего я опасалась, чтобы меня не обидели мои же сопровождающие.

— Куда мы идем? — все же выдавливаю из себя вопрос. В горле отчего-то пересохло.

— Мы хотели показать нашу каюту, — говорит тот, что справа, и опускает мне на спину руку, а я даже через одежду чувствую жар от его руки. Я вся как один сплошной нерв. Напряжена и особо остро ощущаю все, а может, это так мужчины на меня действуют.

— Дождемся, когда вернется Арутус, — добавляет второй брат.

— А можно мне в мою каюту, у меня домашнее задание не сделано, — мямлю, но вижу, что мужчин не впечатлило мое рвение к учебе.

— Забудь про учебу, — говорит правый брат, продолжая гладить мою спину, а я от его прикосновений даже шаг ускорила, чтобы он не прикасался ко мне. Но мужчина лишь обнял меня за талию и прижал к своему бедру, и теперь я иду с ним в ногу.

— Почему? — я судорожно сглатываю. Дернул же меня черт испытывать эту проклятую программу-переводчик. Ничего бы не случилось, если бы я дождалась завтрашнего дня и опробовала бы программу завтра. Проклятая любознательность довела до беды.