Она вытаскивала каноэ повыше на берег, вне досягаемости прилива. Потом повернулась и начала собирать хворост для костра. Видно было, что в диком лесу ей так же удобно, как молодой женщине в кухне собственного дома. Джей отвернулся и побрел дальше по берегу, пристально вглядываясь в лесную опушку в поисках сеянцев и маленьких растений в расцвете весеннего роста, которые он мог бы благополучно доставить в Англию.

Он послушался приказа спутницы и оставался в пределах слышимости. Обогнув маленький лагерь по дуге, он появился с другой стороны. Его мешок топорщился, набитый сеянцами и черенками, завернутыми в мокрую холстину.

Дикарка строила шалаш для ночлега, и работа подходила к концу. Сперва она согнула три молодых деревца вместе и связала их. Сверху накрыла их какими-то широкими зелеными листьями, а стенки оплела тростником. Каноэ она подтащила вплотную к их маленькой хижине и поставила на попа, чтобы защитить вход. Перед ним дымился маленький костерок, и две рыбины на заостренных прутиках ждали, когда же их поджарят.

Джей подошел тихо, но она даже не вздрогнула, когда заметила его. Он понял, что она слышала каждое его движение, начиная с того самого момента, когда он покинул ее в полдень. Увидев его, она серьезно кивнула и показала на набитый мешок.

– Да, я неплохо поработал, – сказал он.

Он развязал мешок и показал свою добычу. Она одобрительно кивнула, а потом показала куда-то за его спину. Затем расчистила и взрыхлила маленькую полоску земли.

Он ощутил настоящее счастье:

– Это для моих растений? – Он указал на мешок.

Она кивнула и посмотрела на него, спрашивая, угадала ли она, что ему нужно.

– Просто великолепно!

Джей сиял улыбкой.

– Я еще соберу завтра и посажу все здесь. А заберу, когда мы будем возвращаться в Джеймстаун. Спасибо тебе!

Девочка кивнула, слегка улыбаясь. Но он видел, что она была так же рада его похвале, как была бы рада его дочь Фрэнсис.

– Ты очень, очень умная, – сказал он, и наградой ему был легкий румянец и еще одна улыбка.

Она повернулась к костру, подбросила сухих веточек, и пламя вспыхнуло. Она присела на корточки и связкой тростинок стала шевелить огонь, пока хворостинки не превратились в тлеющие угольки. Тогда дикарка взяла один прутик с нанизанной на него рыбой, а второй дала Джею. Она показала, как надо держать рыбину над костром так, чтобы она жарилась над огнем, но прутик не загорелся, и как нужно поворачивать ее, когда кожа становилась коричневой и хрусткой.

Когда рыба была готова, девочка стряхнула свою рыбину на широкий зеленый лист и протянула ее Джею. Потом взяла себе ту, которую готовил он и которая так и осталась сыроватой с одной стороны, зато почти черной с другой. На какое-то время индианка склонила голову над едой, точно так, как если бы читала молитву в христианском доме, протянула руку к небу, потом повернула ладонью вниз, к земле. Джей понял, что она и в самом деле читала молитву, о чем он сам совершенно позабыл. И он на мгновение спутался в мыслях касательно того, кто же из них был невежественным язычником, а кто – цивилизованным человеком. Затем она улыбнулась ему и начала есть.

Твердое белое мясо рыбы было на удивление вкусным, а хорошо зажаренная шкурка придавала ему острый привкус. Джей лакомился рыбой, оставив только кости, голову, хвост и плавники. Когда он покончил с едой, девочка вытащила из каноэ маленькую корзиночку с сушеными ягодами и дала ему горсть черники. Сначала Джею показалось, что во рту у него камешки, потом постепенно просочился вкус, и Джей сморщился от кислоты, а индианка рассмеялась.