Но он не захочет играть в магазин. Он будет играть только в больницу.

Женька жил в Харабалях, учился в здешней школе, у него была куча друзей, масса дел. Приходя к бабуле повозиться со мной, изнывающей здесь от одиночества, он делал мне одолжение. И всем своим видом всегда показывал мне, каким огромным это одолжение было.

Лязгала ручка-кольцо калитки, Женька не спеша вплывал во двор, я летела к нему сломя голову, с чувством сокрушительной радости.

– Женя, давай играть в школу!

– Нет. Давай в больницу.

– А давай лучше в жмурки!

– Нет. Будем играть в больницу.

– А может, в магазин?

– Всё. Я пошёл домой. – Он разворачивался, брался за ручку-кольцо.

– Женечка, не уходи! – Я рыдала и соглашалась на больницу.

В тот день Женька пришёл с единственной на тот момент моей харабалинской подружкой, Иринкой Павловой, столкнулся с ней на улице.

При Иринке Женя никогда не выделывался. Без колебаний согласился на прятки.

Водить выпало Иринке. Я побежала прятаться на задний двор, забежала в проход между забором и всякими постройками, пробежала мимо задних стен туалета, курятника, сарая. И вдруг обнаружила, что между курятником и сараем есть щель, очень узкая, но боком я туда помещаюсь. Протиснулась.

Я очень долго ждала, когда же меня найдут. Иринка искала сама, потом уже с Женей, который видел, что я побежала на задний двор, и наверняка выдал меня. Они заглядывали в туалет, в курятник, в сарай. Вышли в проход, но не пошли по нему до конца, ушли, встали в центре заднего двора. Я, стиснутая курятником и сараем, тихонько выдохнула с облегчением. Они громко строили всевозможные невероятные предположения. Может быть, я перемахнула через забор к соседям? Или я лежу на крыше сарая? Или я внутри сарая, но закопалась в уголь? Женька, брат мой, которого я бесконечно любила, предположил, что я упала в туалете в яму, утонула, и нет смысла меня искать. Недрогнувшим голосом. Равнодушно. Бесслёзно.

Я, сплюснутая и возмущённая, передёрнулась, взмахнула руками. В левую руку мою, в ладонь, укусили меня две осы и одна пчела.

Я вынырнула из щели, вылетела из прохода, пролетела мимо застывших от неожиданности и изумления Ирины и Жени. В этот момент я наконец почувствовала боль, в моей нервной системе включился какой-то импульс. Я заорала: «А-а-а», – и подняла вверх левую руку.