Я как раз проверяю свой ежедневник в приложении, отмечая уже выполненные пункты, пока мама проверяет меня.

— Подарки для лотереи доставили?

— Да, мама.

В верхней части экрана всплывают окошки уведомлений, и я смахиваю их, не читая. Сейчас необходимо сконцентрироваться на главном.

— Ребят-полицейских покормят? Ты распорядилась?

— Конечно, мама, — снова киваю, пробегая глазами по тому, что еще нужно сделать.

— Тайминг? Заминок быть не должно, понимаешь?

Оторвав взгляд от экрана, я внимательно смотрю в ее глаза с янтарной радужкой.

Как всегда, элегантная, с макияжем и уложенными темными волосами мама не выглядит на свои сорок семь. А ее чувство стиля уже давно стало притчей во языцех, в хорошем смысле. Многие завидуют маме, копируют ее образы, стараясь выглядеть, как она. Но дотянуться до уровня идеала очень сложно. Уж мне ли этого не знать.

— Конечно. Мы обо всем позаботились. — Телефон в моей руке разражается мелодией, и я показываю на него. — Извини, мне Стас звонит.

— Перезвонит, он пока тебе не муж, чтобы ты была доступной для него двадцать четыре часа в сутки, — отрезает мама, подхватывая меня под локоть. Я сбрасываю звонок, и мы медленно проходим под арками вертикальных клумб с белыми петуниями. — Фотозона выглядит немного простовато, — мама кивает вправо, когда мы минуем площадку, стилизованную под дачный уголок. — Все-таки рустикальный стиль подходит для более ламповых мероприятий. И я думаю, ее нужно подальше было организовать. Иначе все здесь будут толпиться. Да, на счет цветов на столах и в проходах, в следующий раз отдавай предпочтение растениям с нейтральным ароматом. Не все любят лилии.

— Хорошо, запомню, — я воспринимаю ее замечания без каких-то особых эмоций.

Я всегда к ним готова.

Поздоровавшись с девочками из комитета, мама тормозит меня и тихо произносит:

— Поля, у тебя мокрые пятна подмышками.

— Да, — скользнув взглядом по светло-бирюзовой блузке, вынуждена признать я. Легкий теплый ветерок почти не охлаждает кожу. — Сегодня жарко, а я с самого утра на ногах.

— Поезжай домой, прими душ и переоденься, — распоряжается мама, посылая мне покровительственную улыбку.

— Но как же все? — я растерянно смотрю на нее.

— Если ты грамотно распределила между всеми обязанности, проблем возникнуть не должно. Саша? Саш, можно тебя на минутку?! — Она поворачивается и зовет моего бывшего одноклассника, теперь уже курсанта военной академии. Почти все вернулись на эти выходные домой, к тому же у студентов начались каникулы. — Поезжай. Это не дело ходить в потной блузке, — мама говорит тем самым тоном, который не терпит возражений.

— Нужна помощь, Любовь Георгиевна? — перед нами останавливается светловолосый парень – Саша Горбачев.

— Просто Любовь! — с лучезарной улыбкой поправляют его.

Я оставляю маму с Сашей, а сама направляюсь к велосипедной парковке, стараясь не подавать вида, что меня душит недовольство – на себя, на маму, на чертову жару.

— Ты куда? — Эффи окликает меня в тот момент, когда я уже перекидываю ногу через раму велосипеда.

Она моя лучшая подруга. И нас часто путают малознакомые люди – мы обе метр семьдесят, длинноволосые брюнетки. Только у меня глаза оттенка темного меда, а у Эффи светло-карие.

Вообще-то, при рождении ей дали имя Федора – в честь ее бабушки-сербки. Но, сколько мы знакомы, Эффи всем строго-настрого запрещала называть ее полным именем. Она даже в школе тетради всегда подписывала: Пономарева Эф. А в четырнадцать лет так достала родителей, что те дали согласие на смену имени.

С тех пор она стала просто