Логично. Предсказуемо. Если есть человек, способный спонтанно отключать защитные заклинания, то такого человека надо держать подальше. “Нас не убили, это уже хорошо, – подумал я. – Нас просто отправляют в ссылку в края морошки, сосен и лосей”.

– А моя зеленая кухня? – спросил я, и голос дрогнул. Не удержал я правильной маски спокойствия и полного принятия монаршей воли – да и как ее удержать, если речь идет о деле? Рупрехт только руками развел.

– Пока перейдет под управление министерства магии, там назначат опытного человека, который всем займется и ничего не упустит, – заверил он. – Вам не о чем волноваться, Аррен. Ваша зеленая кухня останется в целости и сохранности. А на новом месте у вас тоже будет возможность огородничать.

Мне захотелось выругаться покрепче – так, чтобы выплеснуть из души весь этот страшный бесконечный день.

– Что вы прикажете мне выращивать? – осведомился я.

– Насколько мне известно, в тех краях есть большая нужда в лекарственных растениях, – ответил Рупрехт. – Особенно тех, которые выращены профессионалом. Вам придется сменить сферу деятельности, Аррен.

Какое-то время я не мог поверить в то, что слышал. Затем поднялся с кресла и спросил:

– Разрешите выполнять?

***

Джейн

В дом Аррена нас привезли под охраной, сообщили, что на сборы отведен час, и в доме воцарилась буря. Бурей был Аррен, который бегал из комнаты в комнату, торопливо собирая в мешки вещи, книги, артефакты, семена и инструменты. У меня вещей почти не было, так что я просто помогала ему, стараясь отвлечься в делах и не думать о том, что сегодня я покину город, в котором провела всю свою жизнь.

Великие боги, да я никогда не выезжала из Бентенона! И вот жизнь меняется в очередной раз, вся спина наполнена болью после палаческих клещей, а я пытаюсь помогать Аррену и не думать ни о боли, ни о том, что мы оба сгнием в северных краях.

Может, и не сгнием. Аррен хороший маг, он знает не только яды, но и лекарства – возможно, на севере мы заживем еще лучше, чем в столице.

– Осторожно! – воскликнул Аррен, когда я взялась за поспешно упакованные коробки. – Там семена востроглаза, они могут сбежать.

– От нас не сбегут, – заверил один из офицеров, который наблюдал за нашими сборами, но не выказывал желания помочь. Его солдаты в форме без знаков отличия носили собранные вещи к большому экипажу, который стоял у ворот. – От нас еще никто не сбежал.

– Артефакты! Аккуратнее, они не терпят грубости! – увидев, как солдаты взялись за коробку с собранными артефактами, Аррен схватился за голову. Из коробки донесся едва уловимый звон, словно артефакты были крайне недовольны.

– Ничего им не сделается, – заверил его офицер и напомнил: – У вас еще четверть часа.

– Аррен, твои вещи, – сказала я, видя, что он совсем о них забыл. – Одежда. Теплая одежда. Там, наверно, очень холодно.

Аррен перевел на меня взгляд и посмотрел так, словно только что понял, что я тоже здесь – или удивился, что кто-то решил позаботиться о нем.

– Тебе ведь тоже нужны теплые вещи, – неожиданно спокойно произнес он, и я поняла, что мы перешли на “ты”. Ничего удивительного после того, как мы оба побывали в одной допросной. – Ладно, купим на месте. Деньги-то нам можно взять? Или их в казну вместе с домом?

Офицер нехотя ответил, что можно, и Аррен ушел в кабинет к сейфу.

Я растерянно опустилась на диван в гостиной. За несколько дней я успела привыкнуть к этому дому так, словно он был моим по-настоящему, и теперь мне сделалось грустно. Жареное мясо на свежем воздухе, высадка бой-огурцов, которые лупили меня по рукам, прополка мандрагор… – все это теперь было далеким и ненастоящим, как сон, который растаял на рассвете.