Протрезвление наступило внезапно и неумолимо. Просто вдруг стало как-то пусто, холодно и одиноко. Я покачнулась и растерянно моргнула. И обнаружила хмурого дракона стоящим в нескольких шагах от меня. У самого стола.

Лорд Солльер сложил руки на груди. Словно закрываясь от меня:

 – Простите, Адалия. Я опять забылся и позволил родовой магии вести меня.

Теперь нахмурилась и я. Ничего не понимаю! Он же сам надел браслет! И только что у двери. Ему тоже, как и мне, было приятно прикосновение!

 – Но, лорд-ректор,..

Мужчину у стола перекосило:

 – Меня зовут Рэйнард! Хотя бы наедине обращайтесь ко мне по имени!

Я растерялась окончательно. Ничего не понимаю. А лорд-ректор вдруг схватился за голову и застонал:

 – Пресветлая! Что я творю? Да за что же…

Ноги сами понесли меня к мужчине:

 – Лорд-ре… Рэйнард! Где болит? Голова? Я сейчас помогу! Я умею!

Я потянулась к вискам дракона, но сделать ничего не успела. Лорд-ректор вдруг опустил руки и глянул на меня таким пронзительным, таким голодным взглядом, что я споткнулась. И замерла, затаив дыхание, в полушаге от него.

Время словно застыло. Не знаю, как у дракона, а мне его янтарный взгляд как будто в душу проник. Согрел изнутри теплом, омыл солнечным светом. И будто впитался в каждую клеточку, наполняя ее непонятной, незнакомой потребностью, тягой. И невероятная, огромная по своему размеру нужда словно толкнула меня в спину. Я снова потянулась к дракону.

И снова драконище все разрушил. Лорд-ректор поймал меня за плечи и отодвинул на расстояние вытянутой руки. Слегка встряхнул:

 – Адалия, очнитесь! Это не ваши чувства! Это – навеянный родовой магией гламор.

Я помотала головой, пытаясь осознать сказанное. Мужчина нахмурился:

 – Нет? Ну хорошо же. А если так?

Он отпустил мои плечи. Но не успела я снова к нему приблизится, как перед самым моим носом возникла мужская рука, стремительно покрывающаяся мелкими черными чешуйками. А из кончиков пальцев, словно из ниоткуда, вдруг возникли алмазно поблескивающие когти размером со стилет каждый. Я испуганно отшатнулась. Чтобы тут же напороться на острый, пристальный взгляд ректора:

 – Очнулась? Очень хорошо! А теперь поговорим, пока снова оба не попали в эти магические силки. – Ректор скривился так, словно раскусил жука.

Растерянно кивнув, я отошла к диванчику и присела. Смысл происходящего упорно ускользал от понимания.  И я с надеждой уставилась на ректора. Может, объяснит наконец, что случилось?

Дракон не знакомым, беспомощным жестом потер виски:

 – Адалия, вы не подумайте, я на вас не сержусь! Я слишком хорошо понимаю, что это воздействие родовой магии. А вы слишком слабы, чтобы ей сопротивляться. Да и женщины всегда попадают под заведомо более сильный удар.

От этих слов я едва не подскочила возмущенно. Но в последний момент усилием воли заставила себя не шевелится и слушать. А ректор с несколько растерянным видом продолжил говорить, словно, не понимая для чего это рассказывает:

 – Это связано с тем, что далеко не всегда избранницами черных драконов становились добровольно. И родовые артефакты давно уже настроены на то, чтобы подавлять сопротивление женщины дракону и будущему материнству. – Я опять возмущенно дернулась. Но под серьезным взглядом ректора смогла усидеть на месте. – Единственное, чего я никак не могу понять: как так случилось, что женский брачный браслет покинул пределы моей сокровищницы и оказался на вашей руке? Я же не проводил для вас проверку на родовом артефакте.

Эмм?..

 – Проверка на родовом артефакте? Это как?

Любопытство скрыть не удалось. И ректор неожиданно тепло мне усмехнулся: