— Именно так пахнет в Садах вечного блаженства, — пробормотала Эстер.

Звуки голосов, опьяненных вином, топот сапог по лакированному полу — всё это воплощало собой придворную жизнь, по которой принцесса так скучала. Когда двери зала распахнулись, на нее обрушился шквал аплодисментов.

Она улыбалась и кивала, уверенно следуя к своему месту рядом с отцом. Король сидел во главе стола, а ей надлежало сесть по правую руку. Там же сидели Петер и Ульрик, которые тихо о чем-то беседовали.

Но король — радостный и слегка раскрасневшийся, — поднялся ей навстречу, и любые беседы прекратились. Все последовали его примеру, схватив со стола наполненные кубки.

— За Агнету! — крикнул отец, и его голос гремел. — И за войну!

Последняя фраза больно царапнула душу принцессы, но ей ничего не оставалось, кроме как опуститься в реверансе, принимая тост.

Следующим слово взял Петер:

— Мы благодарим Создателя за то, что сохранил отраду нашего королевства, мою дорогую кузину. — Он поднял кубок в сторону Агнеты. — Давайте отпразднуем это и вознесем молитву за то, чтобы мерзавец, который желал ей смерти, поплатился за это головой!

— Истинно так! — вторил ему король. — Мы не позволим Данмарку делать из нас дураков! Развратный принц и старая ведьма, что зовет себя королевой, отведают наших клинков!

Агнете пришлось сделать усилие, чтобы не скривиться, пока остальные кричали: «Ура!». Она поспешила занять свое место и сгорала от нетерпения, пока слуги наполняли ее кубок вином, а на тарелку выкладывали ломтики мяса и пирог с голубями. Не то чтобы ей сильно хотелось есть, но еда могла бы отвлечь от мрачных мыслей.

— Ваше Высочество, — мягко сказал Ульрик. — У вас всё в порядке?

Она повернулась к своему любимому наставнику, пытаясь поскорее прожевать кусок пирога. Теплый взгляд Ульрика успокаивал, как и всегда. Он был человеком не только блестящего ума, но и доброго сердца. Весь образ седовласого хранителя библиотеки выражал собой заботу и обеспокоенность.

— Я по вам скучала, — прошептала Агнета.

Она схватилась за морщинистую руку наставника и чуть не расплакалась от нахлынувших на нее чувств. Большую часть времени, что она провела в Варстене, она представляла, как вернется домой и тут же бросится в библиотеку — место, которое стало ее убежищем после смерти матери. Пока отец планировал войну, она проводила вечера с книгами, а Ульрик был ее якорем, когда вся жизнь превратилась в шторм.

Кроме Эстер он был единственным человеком, которому она полностью доверяла. Но не осталось ли и это в прошлом? Может ли она рассказать ему про русалку? Не посчитает ли наставник ее сумасшедшей? Вдруг он обо всем доложит отцу? Из лучших побуждений, конечно же, но всё же…

Ульрик открыл рот, чтобы что-то ей сказать, но его прервал голос короля.

— Ты выглядишь расстроенной, Нетти. Я думал, небольшой пир тебя обрадует.

Она повернулась к отцу и выдавила кислую улыбку.

— Я… прости, отец, мне просто нехорошо. Я очень устала во время путешествия.

— Неудивительно, — усмехнулся король. — Такие события кого угодно вымотают.

Он протянул руку, украшенную перстнями, и коснулся ее лица, как делал это, когда она была ребенком. Агнету удивил этот жест, и на мгновение она и правда почувствовала себя маленькой девочкой, нуждающейся в надежных отцовских объятиях.

Остаток пира она просидела тихо, наслаждаясь едой и негромкой музыкой, которую завели музыканты в углу. А вот Эстер вовсю смеялась, сидя рядом с Арне. Она беззаботно строила гвардейцу глазки, и Агнета испытала некое подобие зависти. Хотелось бы ей чувствовать себя так же легко и свободно, как ее фрейлина.