Тут взорвались криками все аборигены:

– Бу! Ё, кар-ный бу-бу! Ни Ану, бу-бу-бутта! – кипел Баар-нум.

«Невозможно! Она не ваша! Неужели вы сами не видите разницу? Она оскорбила Ану-бисса воровством, но отказывается вернуть украденное, и теперь нам ничего не остаётся, как принести её в жертву!»

– Тш-ш-ш! Ану-ш-ш-ш шо-ша-рах! О, т-ш-ша-ра-рах! – изгалялся его шипящий приспешник.

«Иначе он разгневается, и гнев его сотрёт с лица Арта всё живое!»

Подпрыгивали и били себя в грудь гориллы-охранники:

– Р-р-ры! Ё! Ра-ры-грыз ё! Хряп ё!

«Повелители, давайте просто убьём этих шакалов! Мы быстро!»

– Гр-р-рм! – Вклинился в беседу до сей поры молчавший громоподобный глас, исходящий, кажется, изо всех уголков зала. – Тр-рах вах та-ра-рам дым! – И, подумав, добавил с досадой: – Ё-о-о-о-о…

Почему-то перевода этой выразительной тирады не последовало.

Невольно отвлёкшись на содержательный диалог, решающий её судьбу, Регина спохватилась – и скосила глаза на застывшего неподвижно Сурового Ангела (как мысленно его окрестила): что-то он возразит? Потом опять на беснующихся жрецов… И вдруг почувствовала прикосновение чего-то тёплого, мягкого и пушистого к щеке. И заорала бы, если бы не спёрло дыхание. Белый тигр осторожно потёрся щекой о её щеку, припечатав голову Регины к колонне. И… подмигнул. Затем величаво уселся.

Мать моя женщина, в ошеломлении подумала Регина. Да ежели я сейчас встану… Он же мне даже так на макушку запросто плюнет!

Полосато-белое чудовище, словно подслушав её мысли, вдруг смешно хрюкнуло, как от смеха, и поспешно прикрыло пасть лапой.

И в этот момент задымленная курильницами дальняя стена за спинами жрецов треснула. Половинки её разъехались, и из открывшегося провала, полного звёздной черноты, шагнула огромная фигура почти обнажённого гиганта с шакальей головой.

– Сколько раз повторять, бестолковые слуги Сета: уважайте законы страны, в которой вы построили храм, и учитесь говорить на её языке! Невежи! Пустоголовые!

Посохом ткнул в сторону Ангела:

– Ты, посланец Великого Магистра! Я согласен отдать эту смертную Ордену, но цена тебе известна. Никто не может покинуть мой храм без выкупа!

– Бур-бу! – восторженно вякнул Барнум, но под тяжёлым взглядом своего божества рухнул ниц. Его подельники уже валялись на полу, изображая экстаз и полное раболепие.

Суровый Ангел отсалютовал мечом.

– Я знаю цену. И готов сразиться: не женщины этой ради, но во имя справедливости. Однако битва наша будет сокрушающей, и случайные жертвы ни к чему.

– Согласен.

Ану-бисс фыркнул струйками огня. Там, где пламя коснулось пола, мрамор пошёл трещинами… и осел, провалившись. Команда жрецов безропотно, прикрывая в священном ужасе головы руками, попрыгала в эту дыру. Поцокав кинжальными когтями звериной ступни по сомкнувшемуся полу, божество кивнуло:

– Годится.

– Но и я, в свою очередь, хотел бы уберечь членов своего Ордена от возможных… – начал было Ангел. Хозяин храма не дал ему договорить.

– Да пусть убираются подобру-поздорову. Ты уже согласился на выкупной бой, значит, формальности в порядке. Только не вздумай сбегать в астрал, как в прошлые разы!

– Я не сбегал! – возмутился Ангел. – Это был тактический ход!

– Ну да, как же… – снисходительно огрызнулось божество.

– Минуту, уважаемые!

Последний возглас прозвучал из-за плеча Регины так неожиданно, что она подскочила. Но тут же сдавленно охнула от боли в ноге.

– Я, конечно, понимаю, почтеннейший и многоуважаемый Ану-бисс, ваше желание поскорее от нас избавиться и немного размяться, но имейте в виду…