Прохладные пальцы местного Главжреца коснулись её висков. И смех как отрезало.

Из тёмно-вишнёвых раскосых очей в глаза Регине заглянула Бездна.

И отступила.

– Бу-бу, – с досадой бросил Главжрец и отступил. – Бу. Бу-бу-бу-бу…

«Дети шакала, обезьяноголовые! Вы ошиблись. Это не ведьма, неразумные».

– Ры бар-ры ры… Ры?

«Но, Говорящий с Проводником, как же так? Мы её хорошо выследили!»

– Бу-бу-бу-бу-бу-бу бу бу-бу-бу…

«Говорю вам – это не она! Ведьма её уровня не попалась бы в простую ловушку. Ищите дальше и не отнимайте больше моё время!»

– Тш-ш-ш, тш-ш сш-ш-ш тш-ш… – прошипел его подчинённый, любитель отвешивать пощёчины. – Тш-ш-ш-ш-ш? Э?

«Но, Говорящий, я был уверен… О, я понял своё скудоумие и исправлю ошибку! Но что же нам делать с этой… этой…»

Главжрец обернулся и пристально глянул на Регину. Той вдруг нестерпимо захотелось плюнуть, от души, смачно, прямо в его смуглую физиономию с подведёнными по-египетски глазами, украшенную то ли своей, жиденькой, то ли привязанной бородкой… Тот шарахнулся и сделал странный жест, будто утёрся. Бросил торопливо:

– Бу, ё… Ану-бисс бу-бу. Бу-бу-бу…

«Ану-бисс примет и такую жертву. Распните её по-быстрому, а я сам объясню, почему поиски задерживаются. Живее! Он, похоже, гневается!»

– Что? – задохнулась от возмущения Регина. Извернувшись, лягнула полуголого качка справа, и, видимо, удачно: тот взвыл и разжал пальцы. Второй, не ожидавший ничего подобного, растерялся и не успел её перехватить. Впрочем, Регине некогда было оглядываться. Где-то неподалёку, в клубах дыма от курильниц, натыканных на каждом шагу и явно превышающих потребность не слишком просторного зала, напоминавшего храм, она видела высоченные двери, к которым и припустила, оскальзываясь на гладких мраморных плитах. И ведь почти добежала, когда поперёк туловища её захлестнула невидимая петля. Две змеи, покинув постамент со статуей какого-то божества… Боже! Сперва ожив, а затем уже покинув!.. крепко-накрепко обвили Регину по рукам и ногам. Зажатая, как в тисках, она лишь беспомощно дёргалась, пока неведомая сила тащила её назад, к пыхтящим полуголым качкам, к ехидно скалящемуся бритоголовому с бабьими ожерельями на груди, к Главжрецу, главгаду – той ещё сволочи. Смурно поглядывая из-под бровей, тот замер в напряжённой позе, с растопыренными, полускрюченными пятернями, будто тянул невидимый канат…

«Так это ж он меня держит!» – осенило Рину. И, не придумав ничего лучшего, она просто-напросто повторила недавнишнюю пакость: мысленно плюнула в мерзавца. На этот раз осознанно, целясь в чёрный, полыхающий вишнёво-алым, глаз.

Главгад… или главжрец? – взвыл, схватился за око. Но доказал своё главгадство, ни чета неопытным младшим служителям, у которых пленницы сбегали. Перекосило его славно, однако он-таки успел извернуться и полыхнуть в жертву сферой зелёного огня. Теперь уже заорала Регина, всеми потрохами почувствовав, что под этот нежно-зелёный шар ни в коем случае нельзя подставляться, иначе… Она крутанулась в невидимых сетях, как веретено, и сгусток пламени, лишь слегка задев её по касательной, врезался в колонну и бабахнул.

– Чёрт, чёрт, чёрт… – шептала Регина, дёргаясь. – О чёрт…

Треснули и рассыпались в крошку обе змеи, обвивающих её тело. Задело ли их смертоносным шаром, либо же по иной причине – но только они вновь окаменели, став невероятно хрупкими, и не выдержали первого же рывка живого тела. Воздушной петле тоже не повезло – она явственно затрещала и лопнула. Учитывая, что пленницу до этого волокли метрах в полутора от пола, её изрядно приложило: щиколотка хрустнула и взорвалась болью. Всхлипнув, но не растеряв запала, Рина попыталась отползти за колонну… Не сдаваться!