Казаки снова попытались было атакой в лоб выбить противника, но были отброшены. После второй неудачной атаки Нечай понял, что нужна передышка. Теперь инициативу захватили уже хивинцы, которые начали донимать казаков мелкими наскоками и обстрелами из луков.

– Будем ставить лагерь-курень! – распорядился Нечай.

За пару часов казаки выстроили телеги вкруг, связывали их цепями. Сверху телеги накрыли мокрыми кошмами от зажигательных стрел. Пешие казаки занимали позиции у телег и вели из-за них прицельный огонь из мушкетов, когда дело доходило до рукопашной, сражались пиками, топорами, кистенями и саблями. Казаки, имевшие лошадей, выезжали перед лагерем, отгоняя особо назойливых. Подступы к телегам прикрыли заграждением из оглобель. Все было продумано и устроено на совесть, поэтому, когда хивинская конница попыталась атаковать, была отбита с большим уроном.

Но время работало на Араб-Мухаммеда, так как у казаков кончалась вода.

– Урусы не могли пробиться и пили кровь своих убитых! – гордо заявлял впоследствии хивинский хан.

На седьмой день обороны лагеря хивинские войска прорвались и в страшной схватке перерубили казаков, взяв раненых и больных в плен.

Из схватки сумела вырваться лишь сотня конных казаков, во главе с самим Нечаем, которые с боем прорвались сквозь хивинские боевые порядки и умчались к Амударье.

Там возле селения Тук казаки выстроили временное деревянное укрепление. Так как многие были ранены, нужен был хоть небольшой отдых. Поэтому Нечай и решился на стоянку в надежде, что хивинцы о них забудут. Казаки приходили в себя, врачевали раны, кормились тем, что ловили рыбу. Но укрыться от хивинского хана не удалось. Спустя две недели Араб-Мухаммед подошел к реке с войском. Началась новая осада, которая продолжалась пятнадцать дней. Помощи казакам ждать было неоткуда, милости от хивинцев ждать не приходилось, поэтому сражались они отчаянно. На пятнадцатый день крепостица пала, и озверевшие хивинцы почти всех перебили, включая и атамана Нечая. Лишь несколько человек снова ускакали в степь.

Из ушедших в поход пяти сотен с атаманом Нечаем на Яик вернулось лишь несколько чудом уцелевших казаков, которые и принесли печальную весть о гибели отцов, мужей, братьев и сыновей.

Через несколько лет отомстить за погибших вызвался атаман Шамай. Во главе отряда в несколько сотен казаков он снова двинулся на Хиву. При этом вначале ему несказанно повезло – Хива оказалась пуста, и казаки ее легко взяли, предав полному разграблению. Ну а дальше все произошло так же, как и в предыдущий раз. Вместо того чтобы быстро собрать награбленное и убираться восвояси, казаки предались обычному для них загулу, задержавшись на несколько роковых дней.

Когда же все-таки покинули Хиву, то, преследуемые хивинцами, сбились с дороги и вышли к Аральскому морю (говорили, что туда казаков специально заманили хитрые калмыки). По своему обычаю, казаки встали в оборону. Вскоре у них закончился провиант, а затем голод дошел до того, что казаки убивали наиболее слабых товарищей и ели их трупы. В конце концов обессилившие остатки отряда были захвачены в плен хивинцами и окончили жизнь невольниками. Сам же атаман Шамай спустя несколько лет был привезен калмыками на Яик для получения за него выкупа.

После этих казачьих походов хивинцы, убежденные, что они полностью защищены с севера безводными пустынями, задумали оградить себя от внезапных нападений и с запада, со стороны Каспийского моря, куда из Хивы текла река Амударья. Для этого они возвели поперек реки несколько плотин, и бывшее многоводное русло быстро превратилось в песчаную пустыню. Что касается яицких казаков, то более на Хиву они уже не покушались, начав морской разбой на Каспии у персидских и туркменских берегов. Если о ханствах пустынных и вспоминали, то с горечью: