Знаете, часто на торжествах ставят хрустальные фонтаны с шампанским, с красиво расставленной вокруг пирамидой из бокалов. Именно такая пирамида стала конечной точкой этого невыносимо длинного дня. То ли подвернулся каблук, то ли сознание сказало «хватит», и я полетела вниз, с громким звоном снося игристую конструкцию и чувствуя, как мелкие осколки впиваются в кожу.

Порадовалась, что меня мгновенно поглотила темнота. Правда, ненадолго. Лица коснулись холодные брызги, по щеке прошлась шершавая ладонь, а слизистую носа обожгло резким запахом нашатыря.

– У тебя входит в привычку падать передо мной, – сквозь гул услышала хриплый голос Гасана, и сильные руки подхватили меня с пола и куда-то понесли.

– У тебя входит в привычку ловить меня и возвращать в реальность, – прошептала, держась в сознание из последних сил. – Спасибо.

Накрыла тишина, покой и лёгкость. И снова на короткое время. Выдернула из воздушного состояния мужская ругань. Различила рычание спасителя и режущие слова Немцова.

– Не узнаю тебя, Игнат. Когда ты успел стать таким дерьмом? Не наигрался? Решил убить её сам, или довести до суицида?

– Не лезь, Гасан, – рубанул Немцов. – Твоё дело следить за безопасностью, а не учить меня жить.

– А я слежу. Только, глядя на тебя, тошно становится. Хочется самому переехать тебя грузовиком, или шею тебе свернуть, – сорвался Гасан. – Ты её до чего довёл? Она же с трудом передвигается. Не видишь, что Ирина совсем на грани? Когда девчонка ела в последний раз? Когда нормально спала? Ощущение, что ты месяц держал её в подвале, без света и без еды.

– Вызови врача, – холодно распорядился Игнат. – Сам здесь разберись, а меня жена ждёт. Вряд ли Лоре понравится отсутствие мужа в первую брачную ночь.

С хлопком двери пропало всё, и теперь уже надолго.

22. Глава 22

Медовый месяц молодожёнов дал мне две недели передышки и возможность подпитать организм для набора сил. Через пару дней отёчность от порезов с лица и рук сошла, оставив мелкие росчерки потемневших царапин. К возвращению хозяев на месте них виднелись бледно-розовые следы, легко скрываемые тональным кремом.

Мне очень повезло, что завалилась на пирамиду спиной, а не снесла её грудью. Упади я лицом, и повреждения были бы ужаснее. Не знаю, кто позаботился обо мне, пока душа плавала в потёмках, но очнулась я переодетая в сорочку, с катетером в вене и с обработанными порезами.

В окне серел рассвет, поддёрнутый молочной дымкой, первые лучи пропарывали громоздкие облака, а в приоткрытую щель рамы доносился запах озона. Он тяжело проникал в лёгкие, наполняя их весенней сыростью.

Полина сидела рядом на стуле, облокотившись боком к стене и посапывая под тихий свист. На тумбочке стоял остывший бульон, гранатовый сок и несколько баночек с витаминами и лекарствами. Значит, врач был, и вряд ли это Наталья.

– Тёть Поль, – коснулась колена женщины, слегка тряся, и дождалась, когда она откроет глаза. – Мне уже лучше. Идите спать.

– Господи, как ты меня напугала, – встрепенулась Полина, склоняясь и вглядываясь в глаза. – Врач сказал, что у тебя истощение на почве голода и большой физической нагрузки. Как только так долго продержалась? И чем ты зацепила Игната, что он совсем озверел?

– Мы разберёмся, – сразу оборвала её допрос. Помнила про пункт в договоре, запрещающий озвучивать зерно проблемы. Немцов устроил всё так, чтобы для окружения Светлова стала продажной девкой, позволяющей самовольно издеваться над собой за деньги. – Вы идите. Я устала и хочу спать.

Даже врать не пришлось. Ничтожных крупиц сил хватило только на несколько коротких фраз и одно движение рукой. Глаза закрылись сами собой, не дожидаясь ухода Полины. Спала ли я? Сложно сказать. Моя отключка больше была похожа на спуск в ад.