Приоткрываю глаза, сквозь порочную дымку и тяжесть воздуха пропитанного парами сока вижу с каким восторгом на меня смотрит Илий. Буквально расплывается в кошачьей улыбке.

— Ох, Лика, если ты будешь так кончать всегда, я буду делать это постоянно.

— Ничего не имею против, — говорю хрипло и вижу, как резко разъезжается у Илия ширинка, выпуская наружу что-то действительно грандиозное. Крупное, с влажной от смазки головкой.

14. Глава 13.

*** Илий ***

Мужчинам не суждено постигнуть женскую сущность, но мы вполне можем ее удовлетворить… И, если это сделать качественно и со вкусом, прекращается вынос мозга, беспочвенная ревность, и даже глупые обиды.

Ведь самка знает, что ее самец всегда будет с ней. А лучше в ней.

Анжелика…

Такая загадочная, такая желанная. Лежит, раскинув стройные ножки в стороны, мелькая раскрытыми розовыми губками. Руками сжимает свои дыньки, вишенки прячет ладошками.

Но я уже знаю их форму, знаю вкус. Знаю, как сделать так, чтобы они выгнулись и стали твердыми.

Зверь внутри меня встает на дыбы, когда я вижу взгляд Анжелики, устремленный прям на болт.

Он уже оголенный. Готов к борьбе за власть и удовольствие. Подрагивает и просится в женское нутро.

Я ее не знаю, но сам факт, что Лика решилась на побег, что не стала продолжать оставаться игрушкой в руках садиста, вызывает дикое уважение. А ее дерзкий поступок в ту ночь все еще не выходит из головы.

Она как таран. Ворвалась в мою жизнь и заняла прочное место, влезла в мозг.

Заставила думать о себе все полгода.

Но теперь эта девка в моих руках. И я скорее сдохну, чем отпущу ее.

Руки сами тянутся к тонкой, почти прозрачной коже и я до сих пор думаю…

Если бы Тамерлан ее увидел. Узнал бы. Факт. У того глаз наметан. Тем более, как я слышал, Беляев немало бабла обещал тому, кто найдет его благоверную.

Но сейчас я здесь, стягиваю с себя пропотевшую рубашку. Потом все остальное.

— Тебе придется быть тихой, если хочешь сказать мне спасибо, — скалюсь и обхожу кровать с другой стороны. Чувствую, как от восхищения в ее взгляде раздуваюсь от гордости. Не зря не забил на тренировки. Не зря слежу, чтобы яйца не зарастали.

Нахожу лоскуток ткани ночнушки, которую рвал с таким удовольствием, и зажимаю в кулаке. Приближаю лицо и шепчу.

— Ну?

— Буду тихой, — смотрит она бешенным взглядом, сводит с ума, облизывая искусанные губы.

— Не будем рисковать, — хриплым голосом опаляю губы и вторгаюсь языком. Резко разворачиваю на кровати и наваливаюсь сверху. Целую жадно, даже грубо, но чувствую под собой дрожащее от желания тело. Нахожу рукой тугую щель и активнее вылизываю рот.

Резко отпускаю. Не давая возможности опомниться, пихаю в рот кусок ткани и сверху обвязываю.

— Почувствуй себя настоящей жертвой, — черчу дорожку языком от губ к уху. Втягиваю мочку в рот и пока сосу, сжимаю две титьки, поднимаю к ним хер и проталкиваю между ними.

Так туго, такой ошалелый взгляд. Похоже, что с мужем у них не было развлечений, и я ей с удовольствием покажу, на что способно женское тело. Под мужчиной.

Стискиваю член дойками и медленно еложу, не отрываю взгляд от ее вспотевшего лица, огромных в темноте сияющих глаз. В темноте. Снова. Надо обязательно трахнуть ее при свете дня. Сначала медленно, вот как сейчас. Разогревая узкую дырку, а потом все быстрее, сжимаю ягодичные мышцы и толкаюсь. Дурею от запаха ее возбуждения, все время чувствую вкус во рту и хочется еще.

Толкаюсь. Толкаюсь.

От пережитого напряжения сперма уже рвется наружу. И я останавливаюсь.

Смотрю на покрасневшие от трения места и вылизываю их.