Но слабость в теле давала о себе знать. На грани сознания я понимала, что нужно заставить себя проглотить хотя бы что-то.

— Сэм, — с какой-то мольбой в голосе проговорила, подходя к парню и подсаживаясь рядом. — Сэм, нас же правда вытащат? Ты слышал разговор Катерины? Ты сам слышал, что помощь придет?

Тот бросил на меня взгляд, и сжал зубы так, что на его лице выступили желваки; помолчал с пару секунд. Затем тяжело выдохнул и вновь постарался натянуть на лицо подобие улыбки.

— Конечно! — Сэм кивнул. — обязательно вытащат! Я сам слышал. Слышал, Штеф.

— Что конкретно они говорили?

— Штефани, — парень качнул головой. — Всё будет хорошо. Скоро все прояснится, и мы будем жить как раньше, — но не успела я ответить, как Дорт тут же продолжил, и скорее для самого себя, — хотя, жить как прежде? Но как? С такими-то воспоминаниями? Не представляю, что смогу потом спокойно спать. И воспринимать окружающий мир, как прежде, — осекся. Посмотрел на меня долго, серьезно. Катерина заворочалась и вновь замерла; спала она беспокойно, кашляла, постанывала. Мы с Сэмом встревожено переглянулись.

—Да, — произнесла я хрипло и глухо, точно не своим голосом. — Произошедшее многое переменит.

В животе опять противно заурчало и еле-еле нам удалось съесть пару галет. Затем, чтобы хотя бы как-то отвлечься, я взяла первую попавшуюся книгу со стеллажа и начала читать, ежеминутно останавливаясь и вслушиваясь в тишину; впрочем, и к гудению ламп, и к нескончаемому миганию света привыкла. Через некоторое время и Сэм принялся за чтение, дабы убить тянущиеся минуты.

Я пробегала глазами по предложениям, не понимала смысла написанного. Смотрела на буквы, но не могла прочесть слова. Голова болела. В груди роилось чувство тревоги. Незаметно для самой себя, постукивала от напряжения ногой о пол. Время тянулось, а чувства постепенно притуплялись.

Ночь я провела в состоянии, похожем на беспамятство. Вспоминается, как пару раз просыпалась Катерина, как ее била истерика, и мы с Сэмом успокаивали девушку; как свет полностью погас и страх захлестнул с новой силой. Как я боялась открывать глаза, когда в двери книжного вновь принялись ломиться те монстры; как сидела, обнимая свои ноги и силясь не плакать. Как наверху отдаленно гудели сирены. Как эхом доносились отзвуки взрывов. Как я хотела бежать из этого места. Как сначала спал Сэм, а я сидела на дежурстве и думала, что не смогу уснуть. Как потом Дорт сменил меня, и я легла на пол, сжавшись и смотря в одну точку.

И сама стала точкой. Маленькой песчинкой среди миллиардов тысяч звезд в бесконечном холодном небе.

И я не знала, сколько прошло времени, прежде чем поборол тревожный и болезненный сон. Не помню, когда усталость овладела мной настолько, что поглотила меня в беспамятство. Снилось, что бегу куда-то, и кто-то гонится за мной, но я не различаю его лица. Я бежала, не чувствуя земли под ногами, спотыкалась, падала, вновь поднималась. Высилась гора передо мной, но достичь ее не хватало сил – все бежала и бежала, без возможности сдвинуться с места. Мне снилось, как мертвые нападали на живых... Во сне я была уверена, что твари те – мертвые. Мне снилась кровь. Много крови. Все мои руки были в чужой крови. И я плакала во сне. Плакала навзрыд, задыхаясь, захлебываясь собственными слезами. Молила о помощи, кричала в небо и не получала ответа. И я чувствовала боль, которая разрывала изнутри... И снег мне снился. Я лежала на земле, смотря в серое небо, а крупные хлопья снега падали на меня. И было так холодно, что не чувствовала своего тела. Но чувствовала, как мое горло стягивало что-то холодное и скользкое, напоминающее змей. Снег валил. И жуткий страх...