Девушка вскоре задремала.

Безмолвие подчинилось страху: а что если спасение не придет? Что если мы загнали себя в еще худшую ловушку? Если погребли себя собственными руками? Собственными силами закрыли крышку гроба?

Дернула головой, ущипнула себя за запястье. Внутри все сжималось, холод опоясывал.

Сэм крутил в руках выключенный телефон — зарядка села, — но толку от этого гаджета в любом случае не было. Связь пропала.

Ноги затекли; я аккуратно поднялась, Дорт, вздрогнув, посмотрел на меня недоуменно:

— Ты куда собралась? — спросил он, но я не ответила, погруженная в себя. Красивое лицо Сэма приобрело болезненно-мучительное выражение, золотистые волосы точно потускнели, а его любимая теплая яркая толстовка с монстриком была насмешкой всему этому безумию.

Стерлось прошлое. Исчезло будущее. Политические игры, журналистские авантюры, гражданский протест, амбициозные планы – все рассыпалось прахом на ладони, пеплом на зубы. В секунду, когда смерть дышала в затылок, даже ад Государства казался раем, куда хотелось скорее вернуться.

Вытерла вспотевшие ладони о джинсы, сняла туфли и на цыпочках подошла к краю стеллажа, выглянула из-за него.

Стекло перепачкано грязно-красными разводами. В продуктовом – тени нескольких передвигающихся человек. Человек ли? Движения их медленные, ломаные. Тел людей, на которых напали, которых разорвали, не было. Лишь кровь. Ее разводы. Ошметки плоти. Остатки одежды.

Я дрогнула. Где они? Где они?! Невозможно же после подобного встать и уйти? Не могли же их съестьполностью? С костями?! Да и, упасите Небеса, съесть?! Не приходили ведь спасатели, не являлись медики; тела куда-то утащили? Но куда? Кто?

Пошатнулась, ужасаясь собственным мыслям. Съели. Невозможно!.. Бред, все бред – все лишь сплетни, россказни, слухи, сотканные из помутненных рассудков и злословия, махинаций таможенных баронов и осмелевших градоначальников… Это ведь был спектакль. Это ведь был он? Чтобы люди искали спасителей в лице правительства?

Снова накатил рвотный позыв, и я поспешно отвернулась. Закрыла глаза, взявшись за голову. Земля уходила из-под ног. Сделала первый шаг обратно, пошатнулась.

Придет ли спасение? Когда нас заберут? Заберут ли? А если все будет иначе?

Прижала руку к грудной клетке, ощутила, с какой силой бьется сердце.

Сэм внимательно наблюдал за каждым моим движением. С напускным спокойствием кивнул, пытаясь тем приободрить, но меня лишь передернуло. Вместо слов и дум о постороннем – бесконечный поток сознания в попытках отыскать выход, объяснение; связать прошлое и настоящее, попытаться различить среди густеющего мрака будущее. Все затерлось. Тогда существовал лишь магазин. Тишина. И первобытный страх, подпитываемый неизвестностью.

А если бы мы на сутки раньше? Если бы наш разговор с Гивори прошел так, как первоначально было запланировано? Было бы всё иначе? Понимала бы я происходящее хоть на толику?

На стене висел план эвакуации в случае пожара. Я понимала, что сидеть здесь – не выход. Но иного пути, казалось, тоже не было. Ни Сэм, ни уж тем более Катерина, не могли сказать мне ничего толкового, лишь сильнее сбивали с толку и нагоняли паники.

В животе громко заурчало. Я со страхом обернулась...

— Есть хочешь? — с невозмутимым лицом проговорил Сэм, хотя сам напрягся.

Я покачала головой, несмотря на то, что единственное, что побывало с утра в моем желудке – лишь стаканчик второсортного кофе. При одном упоминании еды во рту появился кислый привкус, а в животе перевернулось. Перед глазами — картинка за стеклом.