— Ну, тем не менее, твои методы все еще действуют.

— Серьезно? — требовательный взгляд. Легкий прищур. — Или врешь мне?

— Вообще-то, до твоего появления всего за одну таблеточку аспирина я готова была душу продать! А сейчас, видишь?

Вместо ожидаемого расслабления Эдгар, наоборот, ощутимо напрягся, и поспешил увеличить дистанцию между ними. Затем недовольно буркнул себе под нос:

— Вижу, милая, вижу! Я только тебя, бл*дь, и вижу!

— Что?

— Ничего! — умело ушел от ответа. — Почему душу?

— Ну, это же… вроде как самое дорогое, что у меня есть!

— Знала бы ты, дурочка, как сильно ошибаешься!

— Я не ошибаюсь!

— Поверь, ошибаешься.

Она не хотела верить!

Тем более, когда с ней так разговаривали.

Демонстрируя свое превосходство.

Воинственно вздернув подбородок, окатила его абсолютно разъяренным взглядом:

— Тебе чем душа моя не угодила, а?

— Не заблуждайся! — грозно рыкнул мужчина, возвращая «с небес на землю». — Душа твоя мне без надобности. А вот тело… да. Тело я бы прикупил!

Катя так и замерла с разинутым ртом, точно громом пораженная. Так обидно стало вдруг, хоть белугой реви. Пытаясь совладать со шквалом эмоций, разрывающим ее изнутри, настырно стиснула кулаки. До побелевших костяшек. Всеми силами игнорируя ногти, впивающиеся в нежную плоть.

— Мерзкая шуточка, Эдгар! — выдала через силу, отводя взгляд в сторону.

О чем тут же пожалела. Он приблизился стремительно.

Не контролируя свою силу, рванул Катерину на себя и словно тисками сжал ее тонкую талию.

— А кто здесь шутит? — прошипел прямо в губы, с мучительным стоном прижимаясь к девичьему животу своим чертовски жестким пахом. — Кто шутит, я спрашиваю?!

От столь тесного и интимного соприкосновения ее кожа огнем полыхала.

С ног до головы.

И катастрофически не хватало воздуха.

Тем не менее, мозг еще работал.

— Ты спятил?

— Возможно! Ведь ты же намеренно с ума меня сводишь, да?

— Ничего подобного!

— Хочу тебя! — замер, будто одержимый, вглядываясь в ее лицо. — Безумно хочу, понимаешь?

Она бы, может, и поняла… но следующая фраза, произнесенная хрипловатым мужским голосом, окончательно выбила ее из колеи.

— Продай мне себя! Продай!