— Твой отец направил меня на кухню за аптечкой, — затараторила на выдохе, — но я ничего здесь не нашла, хоть и вверх дном все перевернула. А голова болела все сильнее, и я… кажется, просто испугалась…

Умолкла Катерина неожиданно. На середине фразы, если быть точнее.

Эдгар поспособствовал, красноречиво приложив к губам девушки свой указательный палец. И от этого, казалось бы, безобидного жеста сердце в груди сжалось до предела.

— Ш-ш-ш! — прошептал он мягко, немного ее успокаивая. — И сейчас болит?

Взирая на мужчину с затаенным ужасом, отрицательно замотала головой.

Слишком яро. Слишком резво.

— Нет! Уже нет. Уже… ай!

Зажмурилась от очередного спазма. И услышала в тот же миг его хриплый шепот:

— Иди сюда! Я помогу!

На самом деле Паслер не спрашивал разрешения. Просто взял и, стремительно заключив в свои объятия, нажал какую-то точку на ее переносице.

Да так нажал, что у девушки искры из глаз посыпались!

Катя отчаянно забрыкалась, пытаясь вырваться из лап мучителя.

Но тщетно.

Мужчина удерживал довольно крепко. Не обращая никакого внимания на очевидные протесты, продолжал давить, массировать и профессионально нажимать на какие-то лишь ему известные чувствительные зоны.

На лице. Шее. И даже на голове.

Ощущения, поглотившие ее, были странными.

Девушка то млела, расслабляясь под умелой рукой мастера, то едва ли не до крови кусала собственные губы, дабы не закричать в голос от острой боли.

Отчетливо сказать, сколько времени длилась ее пытка, не могла.

Все было словно в тумане.

В какой-то момент сквозь морок сознания начала чувствовать себя лучше.

И не просто лучше!

Боль улетучилась.

Растворилась, оставляя вместо себя огромный, просто нереальный прилив энергии.

Очевидно, доведя ее до нужной кондиции, Эдгар отстранился. Слишком резко, стоит заметить. Как если бы… их вынужденная близость давалась ему… с большим-большим трудом. Честно говоря, в некоторой степени так оно и было. Ведь подобные «обжимания» сложно назвать безобидными. Особенно для мужчин!

Только сейчас, окончательно придя в себя, Катя заметила, как тяжело он дышит.

Как мощно вздымается его грудная клетка под неистовым напором легких.

Как заторможенно таращится на нее масляным «поплывшим» взглядом, да еще и с такими расширенными зрачками, что и опытным наркоманам наверняка видеть не приходилось! А ниже его ремня она вообще смотреть не решалась.

Знала… Чувствовала…

Господи! Там сейчас все колом торчит.

И его эрекция рискует разорвать ширинку!

Невероятно, но состояние Эдгара каким-то образом передалось и ей. Буквально завибрировала от напряжения, точно к розетке палец приложила.

Двести двадцать пробегало по венам. Не иначе.

— Спасибо! — решилась заговорить первой, чтобы… хоть как-то разрядить обстановку. — Вот уж не думала, что ты сторонник подобных практик.

— Бывают в жизни моменты, когда приходится делать исключения.

Мамочки!

Она и голоса-то его не узнала. Столь хриплым и низким он стал.

Нервно сглотнув образовавшийся в горле комок, произнесла, заикаясь:

— Ка… кие моменты?

— В основном, когда частенько получаешь по голове. Так часто, что не успеваешь восстанавливаться. И однажды перестает помогать даже хваленая «блокада». Вот тогда и начинаешь прибегать к нетрадиционным методам избавления от боли.

— Ты на ринге дрался? — воскликнула, осененная догадкой.

— В далеком-далеком прошлом!

Последнюю фразу мужчина яростно выплюнул, скривившись, будто от острой зубной боли. Стало ясно: данная тема для него — табу! И на рожон лезть Катя не собиралась.

Вместо этого прощебетала как можно беззаботнее: