– А где Алан? 

К Алану я чувствую безмерную благодарность. Если бы не он, человечество уменьшилось бы на одну единицу. Может быть, на две, вряд ли водитель в машине бы выжил, если бы мы оказались вдвоем в овраге. 

– Думаю, скоро вернется, – Алина понимающе улыбается, я протестующе мотаю головой. Мой интерес не личный. 

– Алин. – В моей голове моментально зреет план, как уговорить Алана работать на меня. 

Если потребуется, я для него создам новый отдел безопасности в компании, который будет защищать мои личные интересы и меня саму. Главное, чтобы люди были знакомы с понятиями чести и преданности. Ясно одно, окружение придется менять, друзей держать на расстоянии вытянутой руки, а врагов – возле груди. 

– Что?

Карие глаза девушки с любопытством смотрят на меня, я на секундочку зависаю, разглядываю Алину, будто вижу первый раз. Красивая. Мужчины в столице сразу падут к ее ногам, сраженные одним взглядом этих глубоких темных глаз. Уверена, многим захочется побороться за сердце этой девушки, главное, найти подход к ее брату. Вряд ли он доверит свою сестру абы кому.

– Ты никогда не мечтала жить в другом месте? В другом большом городе, где куча возможностей себя реализовать и найти свое место?

– Так я тут не живу. – Обезоруживает меня Алина своим ответом. – Я приезжаю сюда на лето, помогаю пожилым родственникам. Мне самой нравится проводить в горах время, отдыхаю тут душой. Вот Алан…

– Алина! – О том, что делает ее брат в горах, я ничего не узнаю, так как он собственной персоной стоит в дверях. Недовольно смотрит на сестру, изгибает бровь, вынуждая ту покраснеть и поспешно выйти из комнаты. 

Алан прислушивается к шагам Алины, затем не спеша заходит, до конца дверь не закрывает. Соблюдает приличия. От этой мысли я смущенно опускаю голову, волосы скрывают лицо, но я наблюдаю за каждым шагом мужчины. Он берет стул и в полуметре от кровати ставит его, присаживается. За ночь выражение его лица не изменилось. Все такой же серьезный, хмурый и даже немного надменный.  

– Как ты себя чувствуешь? 

От его вопроса я вспоминаю не о своей ране, а о том, как он нес меня от машины до дома на руках. Безумно приятно прижиматься к крепкой мужской груди, вдыхать запах дождя и еле уловимый парфюм, который возможно почувствовать, уткнувшись носом в одежду человека. Тут же вспоминаю, как осторожно Алан помогал снять одежду, пока Алина бегала за врачом. Он очень нежно и трепетно относился ко мне, пристально, с похотливым блеском не разглядывал, когда я осталась перед ним в одном бюстгальтере. Его прикосновения заставляли меня каждый раз вздрагивать. Когда его пальцы, ладони касались моей разгоряченной кожи, в тех местах появлялись мурашки. Чем сильнее я дрожала, тем сильнее мрачнел Алан. Он, скорее всего, думал, что я так сильно переживала из-за раны, а на самом деле переживала нешуточный шторм в своей душе, который вызывал мужчина рядом, и который ничего не подозревал о моей личной буре.

 – Хорошо. Надеюсь, ничего страшного не случится, пока будет заживать.

– Давай я посмотрю рану, все равно повязку надо менять.

Алан пересаживается со стула на кровать, и мне сразу становится мало места. Он заполняет собой все пространство вокруг себя. Мне бы запротестовать, когда протягивает руку и приподнимает снизу край футболки, но внезапно пропадает голос, еще я неожиданно теряю способность говорить. Только глубоко дышу, не знаю, куда деть свои глаза, лишь бы не смотреть на расстегнутый ворот рубашки. Словно магнитом мой взгляд притягивают загорелая шея, выпирающие кости ключицы и кадык. Еще Алан сидит слишком близко ко мне, настолько близко, что я через простыни своим бедром чувствую его бедро. На мгновение поднимаю взгляд на его лицо, чтобы понять, меня одну штормит от такой скромной близости, или есть компаньон. Лицо мужчины непроницаемо. Невозможно даже предположить, какие мысли у него сейчас в голове. Лишь когда наши глаза встречаются, мы одновременно перестаем дышать, гипнотизируя друг друга.