— Где Саша? — рявкнула в трубку, дрожа от лютой злобы. — Ты не имеешь права забирать его…

— Дура! Сейчас же собрала свои манатки и вали оттуда. Ты меня слышишь?

— Что? Да ты… — поперхнулась от возмущения, удивляясь человеческой наглости! Совсем слетел с катушек. — Между прочим, это и мой дом тоже!

— Уходи оттуда, — взревел с такой силой, что у меня заложило ухо. — Там опасно находиться. Взяла свою тупорылую подругу и…

Всё произошло настолько неожиданно, что я даже не успела вникнуть в смысл сказанного, как с улицы раздался треск автоматной очереди.

Рухнув одновременно с Танькой под журнальный столик, мы так же синхронно накрыли головы руками, уставившись в пол широко распахнутыми глазами.

Звон битого в крошку стекла, сыпавшаяся на голову штукатурка, летящие во все стороны деревянные щепки – это был самый настоящий ад. В перерывах между очередью я слышала в повисшей со стола трубке свое имя, но от парализовавшего все тело страха не могла даже сделать вдох. Знаю только, что пока длился обстрел, у меня перед глазами пронеслась вся жизнь. Зато когда наступила тишина: вязкая, густая и такая давящая – я едва не захлебнулась от ужаса, представив, чем бы всё могло закончиться, окажись Саша дома.

4. Глава 4

— Ты чего расплакался? Снова страшный сон приснился?

— Ага…

— Что же тебе приснилось? Не хочешь поделиться?

— Мне приснилось, что ты ушла от нас с папой. Оставила меня. Я бежал за тобой, а ты… ты шла и даже не обернулась. Мам, ты же не уйдешь, не оставишь меня?

— Конечно, не оставлю! И откуда только у тебя такие мысли?

— Я проснулся ночью, а тебя нет. Звал, звал, а ты не приходила. А потом пришел папа и сказал, что ты ушла к другому дяде. Что я тебе теперь не нужен.

— Я никогда не оставлю тебя, слышишь? Никогда!! Ты – мой сын, мое сердце, мой самый любимый мужчина в мире, а я – твоя мама. Мамы всегда рядом, всегда со своими детьми. Я никогда не оставлю тебя, мы всегда будем вместе.

— Клянешься?

— Клянусь…

Подорвавшись на неудобном диване, я схватилась за горло, заглушая сиплый стон. Словно не месяц назад разговаривали, а только что. И запах Сашки… так отчетливо, что страшно сделать вдох, боясь прогнать с рецепторов фантомные воспоминания. Они настолько прочно въелась в память, что даже по прошествии времени не потеряли своей чёткости, напомнив о себе во сне.

Тогда я обещала ему быть рядом. Всегда…

— Мы обязательно будем вместе, — прошептала сдавлено, подтянув колени к груди. — Вот увидишь. Я выполню свое обещание.

Подвешенное состояние, в котором пребывала с самого утра – убивало на ровном месте, лишая элементарных сил на борьбу. Чем больше пыталась разобраться во всех подводных течениях – тем сильнее утопала в трёх абсолютно разных ситуациях, не имея ни малейшего представления как повлиять на их последствия.

Вал-Марина-Саша… Саша-Вал-Марина… Обстрел… Этот круговорот мыслей набатом стучал в висках, не имея возможности сфокусироваться на чем-то одном. Я переживала за Дударева, изводилась тревогой за сына, ругала Маринку, ненавидела Глеба и со слезами на глазах гладила низ живота, опасаясь за поселившегося там пузожителя.

Если бы Вал был в сознании. Господи, скольких проблем бы удалось избежать. То чувство защиты, что он дарил одним своим присутствием, наполняло меня изнутри неким иммунитетом. Оно давало силы на борьбу и противостояние. Вселяло надежду, наполняло кровь жарким огнем. Рядом с ним я чувствовала себя невероятно сильной и одновременно хрупкой. Я верила, что у нас всё получится, потому что именно он и вселил в мое сердце эту веру. Именно он подарил мне хрупкое ожидание, окружил любовью и заботой. И когда только успел? Ведь и не встречались толком. А притяжение было такой силы, что готова была бежать к нему, ползти на коленях, лишь бы быть с ним рядом. Я бы обняла его со всей силы, сорвав с губ хриплый смех, и больше никогда не убегала, растворившись навеки в его мощном сердцебиении.