– Остынь Гриня! – осадил его главный.

– Это никак нельзя, – улыбаясь, пояснил Семенов, – мы же цивилизованные люди… Надеюсь, вы не собирались устроить над ним самосуд?

– Ты кто такой вообще? – спросил Крюк, безошибочно уловив в его тоне издевку. – Откуда тут нарисовался?

– Это вы нарисовались, – развел руками охотник, – а мы тут были. Мы представители общественности.

– Слушай ты, общественность… – начал истерично повышать голос Гриня, – ты че нам тут трешь, в натуре? Какой, на хер, суд? Ты че, нас провоцируешь? – он повернулся к своим, и делано-удивленно спросил. – Он че, нас провоцирует, или я что-то не догоняю?

Крюк, не отвечая на риторический вопрос своего нервного товарища, стоял, уперев немигающий взгляд стальных глаз в лицо Семенова. Тяжелый это был взгляд, даже Илье, хоть смотрели не на него, стало не по себе. Семенов, прищурившись, смотрел в ответ, не отводя глаз. Они напоминали двух боксеров-профессионалов на ринге перед боем, с их игрой в гляделки. Напряжение казалось, потрескивало в воздухе, словно рядом были высоковольтные провода. Внезапно Крюк отвел взгляд, лицо его расслабилось и стало почти миролюбивым.

– Слышь мужик, ты чо ситуацию создаешь? Хорош быковать, отдай нам фраерка. И мы уйдем. По-хорошему прошу.

Семенов усмехнулся.

– А если по-плохому?

Повисла пауза. "Нарывается Семенов!" – думал Илья, буквально физически ощущая оценивающий взгляд, которым обшаривал их, третий молчаливый спутник Крюка. Рука его была напряжена, готовая в любую секунду нырнуть за пазуху кожанки. "Действительно, чего им бояться, очевидно, что оружие из нас имеет только один прапорщик, да и у того оно в закрытой кобуре. Балбес Коля, хоть бы расстегнул раньше…"

– А если по-плохому… – медленно протянул Крюк, начиная вытаскивать правую руку из кармана.

"Ну, все, сейчас начнется!" – подумал Илья, чувствуя, как течет по спине струйка пота.

– Стоять, бояться! – рявкнули у него за спиной, заставив вздрогнуть от неожиданности. – Кто дернется, сделаю дуршлагом!

Лица "братвы" удивленно вытянулись. Крюк достал-таки руку из кармана. В ней была смятая пачка сигарет. Вытянул из пачки одну сигарету, причем получилось это у него не с первого раза. "Волнуется, – подумал Илья, – Волнуется, не смотря на непроницаемо кирпичную рожу". Он оглянулся. Слава стоял, положив ружья стволами на стойку, направив их на "братков". Подмигнул ему – не ссы, мол, прорвемся! Немую сцену завершило появление сержанта. Он, наконец, соизволил вылезти из-за стойки. Неуверенно передернул затвор, и, помедлив несколько секунд, тоже направил свой АКСу в сторону пришедших. Этот жест окончательно убедил "братков", что расклад оказался не в их пользу. Крюк вставил сигарету в зубы и полез в другой карман.

– Стоять, я сказал! – заорал ему Слава. – Руки, чтоб я видел!

– Что ты базлаешь? – удивился Крюк. – Зажигалка! – он показал на раскрытой ладони блестящий прямоугольничек. Щелкнул колесиком, прикуривая. – Кто у вас старший? Ты мусор? Или ты? – он посмотрел на Семенова.

– Ну, допустим, – усмехнулся тот и протянул руку в сторону стойки, Слава немедленно вложил в нее помповое ружье.

– Мне кажется, ты не прав, – щурясь от сигаретного дыма, сказал Крюк. – Тот придурок, косяк запорол – пацана нашего завалил по-беспределу! А вы на нас же наехали с волынами, качалово тут устроили. Словно это мы говнотерки затеяли. Не по понятиям! За косяк отвечать надо, – он затянулся, глубоко, на полсигареты. – Допустим, сейчас банкуешь ты … но в будущем все может измениться. Догоняешь, о чем я? Так что скажи своим отморозкам, чтоб быстренько спрятали пушки и извинились за то, что на людей стволы наставляли.