Как назло волынка стихает, и слуха вновь касается скрипка, отчего смотреть в глаза ректору становится еще невыносимей.

– Спасибо. Я обязательно учту, – говорю ему, и уже готова ускользнуть, как к нам подходит Коллин.

– Господин ректор, позволите, я украду свою даму? – выдает он, и мои глаза округляются в золотые моменты. Чью даму, простите?

Кажется, ректор тоже не расслышал, и потому сейчас хмурится. Нет. Не только хмурится. У него желваки играют!

– Адепт Беркли, – едва начинает ректор, как его речь прерывает пара светлячков. Они парят над нами, а затем опускаются на плечи. Один – на мое, другой на… ректора?

– Господин ректор, вы тоже подходили к светлячкам? – выдает вопль удивления профессор Ставр, нарисовавшийся в момент возле нас.

Хотя сейчас мы получили не только его внимание. Кажется, уже все взгляды стягиваются в нашу сторону, и от этого мне хочется провалиться прямо под землю. Да-да, под ту самую, на которой я стою.

– Нет. Не подходил, – отвечает ректор, соизмеряя меня еще более опасным взглядом.

А я уже не знаю, куда себя деть. Эти темные глаза напротив. Десятки любопытных адептов, стянувшиеся уже почти что в полукруг возле нас. И Коллин, которому, кажется неймется. У меня даже возникает мысль, что богатенькому наследнику какого-то клана не объяснили, как нужно вести себя при взрослых.

– Господин ректор, если вы не танцуете, позвольте мне…, – вновь зарекается блондин, но ректор даже взгляд в его сторону не кидает.

– Думаю, боги ясно дали понять, кто сегодня танцует, – с леденящим душу спокойствием заявляет ректор, а затем протягивает мне свою широкую ладонь.

Это что же получается? Я должна сейчас его коснуться? А если опять схлынут запретные чувства? Ой, нет. На такое я не подписывалась!

– Леди Аллеро не знает традиций? – пронзает меня неподдающийся считыванию темный взгляд, и я с прискорбием осознаю, что не могу сейчас отказать главе академии, когда на нас смотрят десятки глаз.

Но мне жутко страшно, потому что я знаю, что сейчас произойдет. Одно касание и…. Вот оно. Тысячи искр в крови. Ректор охватывает своими крепкими длинными пальцами мою влажную от волнения ладонь, а мне кажется, что он схватил всю меня.

Он подступает ближе, и уже практически не чувствую себя. Зато прекрасно ощущаю его горячую руку, расположившуюся на моей талии. Даже корсет не спасет.

Я чувствую его. Каждой клеточкой тела.

Музыку практически не слышу, ушах грохочет пульс, а эти глаза…. Нельзя. Я живо отвожу взгляд в сторону, но натыкаюсь на десятки самых разных лиц и решаю смотреть в землю. Ректор делает шаг, и тело подчиняется его воле. Следует за ним. Шаг назад. Полшага вперед. Разворот.

Мир вертится и будто ускользает, растворяется в небытие, и остаемся только мы. Жар его пальцев на моей талии, горячее дыхание и этот терпкий аромат с перчинкой.

О боги, чего мне стоит сейчас заставлять себя смотреть вниз, когда вся моя суть требует, чтобы я вновь взглянула в темные глаза и потерялась в их опасных глубинах.

Не останавливают ни статусы, ни мое преступное прошлое. Лишь одно – его невеста. И танец становится для меня сладким ядом.

Музыка стихает, а затем начинается другая мелодия. Я выплываю из объятий ректора и с трудом держусь на ватных ногах. Внутри все дрожит, а на глаза почему-то просятся слезы.

– В этот раз я точно тебя украду, – я даже не сразу понимаю, кто и с кем сейчас говорит.

Оказывается, Коллин и со мной. На ректора смотреть боюсь, и хоть сейчас вообще не хочу никаких танцев, передаю свои дрожащие пальцы новому другу. Пусть он меня отсюда подальше уведет.