Опять знакомые движения вальса. Уже другая рука держит мою руку, а я все еще там, с ректором. Медленно секунда за секундой прихожу в себя и понимаю, что блондин уже долго о чем-то говорит.

– Что? – спрашиваю я, смаргиваю, желая избавиться от пелены перед глазами, но она почему-то не проходит.

– С тобой все хорошо? – смутно вижу, как хмурятся светлые темные брови. Вот так парадокс. Блондин, а брови графитового цвета.

– Голова что-то кружится. Прости, я лучше пойду, – отзываюсь и почти не узнаю собственный голос за хрипотцой. Хотела соврать, но оказалось, что сказала правду. Голова, в самом деле, кружится.

– Давай я тебя проведу.

– Не стоит. Спасибо. Мальчикам нельзя в женское крыло, – сообщаю ему, хотя понимаю, что помощь мне, наверное, сейчас не помешает. И все-таки я хочу остаться одна.

– К счастью, холл у нас общий. Пойдем. Мне совесть не позволит опустить тебя одну в таком состоянии, – стоит на своем блондин, а сил с ним спорить уже нет. Как и настроения.

Силюсь улыбнуться, чтобы отблагодарить этого хорошего человека за столь доброе отношение ко мне. Кажется, выходит хорошо. Потому что, я на самом деле, искренне благодарна. Просто из-за головокружения почти себя не ощущаю.

Мы минуем сад, белоснежные ступени крыльца. Огромный совершенно пустой холл. Вот и лестница.

– Спасибо, – вновь срываются с моих губ слова благодарности и дальше я хочу пойти сама, как тот, кого я посчитала другом, нагло впивается в мой рот.

Я не просто вздрагиваю, меня словно подбрасывает от волны возмущения. Я толкаю его в грудь, но понимаю, что слаба настолько, что и котенка сейчас не отпихну. Да что же со мной такое?

Нет! Это не наваждение. Совсем не то чувство, как мне показалось поначалу. Точнее оно таким было, но сейчас я практически уверена, что меня чем-то опоили.

– Пусти! – пытаюсь прокричать я, но блондин и не думает слушать, он становится лишь наглее, и я чудом нахожу в себе силы, чтобы оттолкнуть и дать пощечину. Да такую, что даже у меня в ушах звенит.

Однако, на этом мои силы сходят практически на нет и припадаю перилам, чтобы не свалиться на пол.

– С ума сошла?! Не строй из себя недотрогу, новенькая! – выдает блондин, вновь кидается на меня, и я беспомощно сжимаюсь в комок, но Коллин отлетает в сторону, будто его поймали за шкирку и отшвырнули как котенка. Или не будто?!

– Ректор? – едва слышно шепчу я, разглядывая сквозь темные пятна зрения это суровое, пылающее яростью лицо.

7. Глава 7. Во всем виновата она!

Диргар Аластер:

– Простите! – шепчет Вивьен и убегает из моей комнаты быстрее, чем я успеваю что-то предпринять. А она умеет быть шустрой, когда захочет. Даже слишком шустрой….

С трудом отрываю взгляд от пустоты, которую оставила за собой маленькая ведьмочка, и смотрю на тех, кого сюда занесло.

Сначала нужно отослать профессора.

– Господин Ставр, пожалуйста, проследите, чтобы адепт Аллеро благополучно добралась до комнаты. До своей, на этот раз, – велю ему, и профессор, рассчитывающий погреть уши, вынужден оставить меня с невестой.

– Аллеро? – едва ли не взвизгивая переспрашивает Сьюзи.

На миг ее глаза вспыхивают огнем, потому что она отлично знает это имя.

– Та девочка?... Это она?! – столько удивления на ровном белоснежном лице, что даже не знаю, что ей ответить.

Я сам все еще не до конца все осознаю. Голова будто в тумане, пробравшимся в мой разум от близости с этой несмышленой, неосторожной девчонкой.

– Как видишь, – подтверждаю я, и теперь к распахнутым глазам Сьюзи добавляется открытый рот.

– Но как она может быть живой?! – в голосе столько претензий, что не приходится сомневаться, что Сьюзи предпочла бы, чтобы бы Вивьен, в самом деле, была бы мертва. Потому что именно из-за Аллеро я отвергал идею этого брака… до метки и наших особых договоренностей.